– Нет, я не хочу рисковать, – ожесточенно замотала головой Настя. – Я же сказала, не уговаривайте! Если что случится, не прощу себя. Играть нужно по-честному, тем более что деньги у меня есть.
– По-честному? – с сарказмом переспросила Чудновская. – Ты с преступниками решила играть по- честному?
– Да, рассуди сама, – присоединилась я к подруге. – Приедешь ты с выкупом, деньги отнимут, а Олега порешат. Какие у тебя гарантии? А вот если тебя опергруппа прикрывать будет, которая весь район оцепит, тогда никуда голубчики не денутся!
– И зачем деньги реальные тащить? Для этого «кукла» существует, – добавила Инесса.
– Какая «кукла»? – не поняла Настя.
– Да деньги фальшивые, – объяснила Чудновская.
Настена крепко задумалась. Первоначальной решимости «играть по-честному» у нее явно поубавилось.
– Я как-то не подумала, что они могут забрать деньги, а Олега убить… – призналась наивная Стрепетова.
– Ты, вероятно, с другой планеты, – заметила Инка. – Но ничего такого не случится, если будешь действовать под нашим руководством.
– На этом этапе под руководством Петрова, план захвата – по его части, – поправила я подругу.
Настя кивнула.
– Мама Ляля тоже вся на нервах. И так вся испереживалась из-за меня, из-за истории с Олегом, а тут еще звонки какие-то непонятные…
– Какие звонки? – насторожилась я.
– Да ей стали постоянно домой звонить и трубки швырять, словно проверяют, дома она или нет. Даже среди ночи звонят. Вот мы с ней и подумали, может, это как-то с похищением связано?
– Свяжусь завтра с Володей Петровым, все ему расскажу про наши «новости». Может, и у него что- нибудь для нас есть. А ты просто сиди, жди ЦУ от вымогателей и сразу сообщай обо всем нам или ему.
Инка повезла Настю домой, а я тупо уставилась на картинки. Как назло, на одной из них был олененок с оленихой. В голову стали настойчиво лезть стишки, которые годились разве что для детской книжки Фредди Крюгера, и бесполезные попытки пришлось прекратить. В голове была полная каша – подозреваемых у нас больше не имелось, единственная «ниточка», Алла, оборвалась, так и не успев размотаться, Настиной маме названивали неизвестные… Всю эту информацию следовало переварить и обсудить с Петровым. Дав себе честное-пречестное слово, что встану в восемь и со светлой головой напишу прекрасные строки, я отправилась на боковую.
Снился мне волкособ Гардик, с которым я несла пограничную службу. Какие-то темные страшные силуэты надвигались на нас, но мы мужественно противостояли, потому что точно знали – отступать нельзя, дрогнем – у нас выкрадут Олега Звягинцева, которого мы на границе и охраняли. Когда кто-то из особо наглых посягателей сунулся на нас, Гардик прыгнул на него, и в прыжке превратился в гигантского Ежика с ощеренной пастью и окровавленными клыками…
На этом душераздирающем эпизоде я, хвала Создателю, и проснулась.
Глава 11
СОБАКИ И НЕ НА ТАКОЕ СПОСОБНЫ
Вскочила я рано. За окном едва забрезжил рассвет, но сна не было ни в одном глазу. Я покосилась на будильник – половина седьмого. Обрадовавшись столь раннему ненасильственному пробуждению, я быстро умылась, привела себя в порядок, сварила кофе и уселась за стихи. Писалось легко и вдохновенно, четверостишия получались одно лучше другого.
К девяти утра я с удовлетворением перечитала написанное, внесла кое-какую правку и отправила все Неволькиной. Я ничуть не обольщалась на тот счет, что стихи будут приняты безоговорочно. Напротив, ясно представляла, как, придя со свежими силами на работу, Тамара придирчиво оценит плоды моего творчества с высоты полученных в литинституте знаний. Так что стоило настраиваться на боевой лад, поскольку скорее всего сегодня в нелегком разговоре мне предстояло отстаивать драгоценные строки.
Растерзанный олененок все так же валялся на полу. Без особой надобности прикасаться к нему не хотелось, но отвезти Володе его было необходимо, поскольку он был стопудовым вещдоком.
Самое время было звонить Петрову. Обязательства перед работодателями на мне больше не висели, и можно было с чистой совестью целиком отдаться расследованию. Мысли о том, как там Настена, сверлили мозг, и я решила позвонить ей сама, если она не объявится до обеда.
Володя, как уже случалось и раньше, опередил меня на секунду. Я знала наверняка, что такие совпадения не случайны и лишний раз свидетельствуют, что мы чувствуем друг друга на расстоянии…
– Доброе утро, Натуля! Наверное, только что проснулась? – ласково приветствовал меня он.
На душе сразу потеплело, и серый мир за окном засиял всеми цветами радуги.
– Какой там! Давно на ногах. У нас такие новости, что не спится.
– И у меня для вас кое-что есть. Думаю, нужно встретиться. Ты как на это смотришь?
– Положительно! Сама вот собиралась тебе звонить. Назначай любое время, я пока день ничем не занимала.
– Давай в два, в кафе? Мороженого поедим! – В голосе Володи прозвучала такая неподдельная радость, что я вновь подумала: «Какой же ты еще на самом деле мальчишка!»
Разумеется, я согласилась. Мороженое в вазочке представилось так живо, что, казалось, до него можно дотронуться, и я поняла – недоедание последних дней пагубно сказывается на психике. Дома в смысле продовольствия было хоть шаром покати. Часа два свободного времени у меня имелись, я решила ими воспользоваться и заскочить в ближайший магазин за продуктами.
Сказано – сделано. Через пять минут я уже шла через дворы и, притормозив у овощного ларька, собралась купить фруктов и картошки. У окошка стояла согбенная старушка лет девяноста с двумя огромными авоськами.
– Доченька, мне килограмма три морковки завесь, – прошамкала она, обращаясь к продавщице.
– А донесете, бабушка? – участливо поинтересовалась та, оглядывая тщедушную фигурку.
– Донесу, родимая, куда денусь… Мне рядышком. А то вдруг и поможет кто? – предположила бабуля, выразительно покосившись на меня.
Честно говоря, я и сама собиралась вызваться, уж больно хилый был у старушки вид.
– Бабушка, давайте помогу! Бабуля обрадовалась:
– Спасибо тебе, голубушка! Тут рукой подать. Видишь дом через дорогу? Мне туда.
И впрямь, до дома было метров четыреста, не больше. Я лихо подхватила бабулькины авоськи и… разом осела – пенсионерка утрамбовала в них килограммов сорок, не меньше! Еле разогнувшись, я поползла за бойко ковыляющей впереди старушкой.
– Бабушка, а как вы ЭТО вообще поднимаете? – задыхаясь, спросила я.
– Разве ж то тяжесть, внученька? – удивилась она. – Я по молодости на стройке работала. Так там мы сваи железные и мешки с бетоном таскали. Привычная я…
Кое-как дотащив бабушкину «потребительскую корзину» до подъезда, я, потирая поясницу, еле добрела до магазина и купила необходимые продукты. «Железные у нас пенсионеры! – размышляла я по пути домой. – И до чего же все-таки обманчива внешность! Казалось, старушенцию соплей можно перешибить, а ей впору гири тягать! Даа-а, частенько то, что кажется очевидным, на поверку оказывается совсем другим…» – подумалось мне.
Тогда я даже не представляла, как часто в ближайшем будущем мне придется убеждаться в верности этого жизненного наблюдения.
Засунув в холодильник продукты, я залезла под душ и после омовения с бодрящим апельсиновым гелем почувствовала себя заново рожденной. Быстро, но тщательно собралась и поехала на встречу с Петровым. Метро домчало меня до «Чеховской» за считаные минуты, и, неторопливо идя по бульвару к кафе, я набрала Настин номер. Она схватила трубку немедленно, и я спросила:
– Как ты? У телефона неотлучно сидишь?
– Да вся как на иголках, жду звонка от сама знаешь кого.
– От Воланда де Морта? – попыталась я немного развлечь Стрепетову. – Можешь расслабиться, место и время тебе сообщат, даже если укроешься в бункере.
