Не исчезай

Маргарита Виталина Не исчезай Сто стихотворений о любви

То я была...

Прольюсь дождем тебе на крышу,
Ворвусь мелодией в авто...
Ты улыбнешься... Значит, слышишь...
А кто я для тебя – никто...

Коснусь щеки порывом ветра,
Взъерошу волосы слегка...
Послала бы письмо в конверте —
Не знаю адреса пока...

Листком спланирую в ладошку,
Ты удивишься – ну, дела!
Погладишь мимоходом кошку
И не поймешь – то я была...

Где Ты?

Где Ты?
Кто Ты?
А может,
Отзвук,
А может,
Отсвет,
А может,
Звездная пыль
Ответ мне подскажет?
Тяжелая поступь Вселенной
Мне веки сомкнет...
Ты – Быль...
Быль —
Значит, былое...
Быль,
Значит, прошло...
Но разве может пройти,
То, чего не было?
Может?
И все же...
Ты – только отсвет...
Ты – только отзвук...
Ты – лишь отголосок...
Где Свет?
Где Звук?
Где Голос?
Где Ты?

Я и сейчас иду

Мне снился сон.
Я шла тебе навстречу.
Снег падал, мне ресницы осыпая.
И колокольный звон,
Расцвечивая вечер,
Крылом вспорхнувшей птицы таял.
Когда в чужом краю
Она лететь устанет,
Когда умолкнет звон
И прекратится снег,
Я до тебя дойду,
В любом краю достану,
Щекой тебя коснусь,
Мой (С)нежный человек!
Мне снился сон.
Я шла тебе навстречу.
Я и сейчас иду.
Но я не сплю. Не сплю.

Радости наступают

Хрупкое мое счастье – будто крылья снежинки —
Рассыпалось в одночасье... К чему теперь жить-то?

Нет, я, конечно, не брошусь в белый сугроб
с балкона.
Я ж не умалишенная – жизни попрать законы.

Просто в день белоснежный, радости не нащупав,
Свою индевелую нежность, как с парашюта строп, я
Спущу в леденелые реки, что по весне оттают...

Смежи, Рождество, мне веки. Радости наступают...

Ты уже дал отмашку...

Я никогда не слышала твоего голоса,
Но так люблю все его интонации...
Я никогда не называла тебя по имени,
Но оно всю жизнь катается у меня на кончике
языка...
В моей голове живут сотни сюжетов и тысячи
вариаций,
Где, в каком переулке, стране, океане я встречу
тебя, и когда...

Я всегда знала то, что ты есть, и что ты рядом где-то...
Для тебя столько лет мои сны я держу нараспашку...
Твою чувствую боль, ты боишься ее повторенья,
я знаю и это...
Я сама испытала жестокости будней, сама умирала...
Только сердце уже не вмещается, в путь по спирали
Я его отпускаю, лети, ты уже дал отмашку...

Я искала тебя

Я искала тебя... Среди улиц пустынных
И в толпе, среди тысячи взглядов чужих,
Я искала тебя... Я боялась, что мимо
Ты пройдешь, не заметишь, останешься в них...

Я искала тебя... Все мне чудился шепот...
Мне шептала в осенних аллеях листва...
Шелестел теплый дождь и срывался на топот,
Забивая горячие искры костра,

Над которыми руки усталые грела...
Разгребая золу, я искала слова,
Что когда-то гитара так нежно мне пела
Про меня и тебя, про тебя и меня...

Я искала тебя... Все мои километры
Вдруг сложились в одну путеводную нить.
Ариадна! Твоим я внимала советам!
Минотавр! Я тебя не боюсь! Время – Жить!

Не исчезай...

Вспорхнуло бабочкой неосторожно с губ
и на ладонь твою легло: люблю...
Вернуть обратно слово невозможно
я бабочку ловлю
ей обрываю лапки,
крылья
ломаются, хрустят в моей руке...
Как больно...
Задыхаясь от бессилья,
пытаюсь удержать на языке:
Не исче...

тоска-переводчица

В воздухе пахнет весной
зиме ж уходить не хочется
ловит снежинки со мной
моя тоска-переводчица

толкует мои мне сны
и слезы – они, мол, от ветра
тебе из далекой страны
я шлю конверт за конвертом

она меня – ну корить!
да предрекать все беды...
ведь ей остается жить
лишь до твоего ответа

Я б уехала в Луховицы...

Время лунной рекой струится
я – хронический звездочет
мне которую ночь не спится
звезды знаю наперечет

У мечты моей на границе
на развилке пустых дорог
под названием Луховицы
размещается городок

Незнакомые светлые лица
речка маленькая течет
я б уехала в Луховицы
да меня там никто не ждет

Полюбила б его зарницы
побродила в лесу осеннем
может, правда, что в Луховицах
от cебя я найду спасенье

Ты – мой горячий шоколад с табаско

Ты – мой горячий шоколад с табаско
тебя смакую я, глоточек за глоточком
и остается послевкусие надолго —
когда-то – бабочкой вспорхнувшей – лаской,
растаявшей в далеком-далеке

Ты – мой горячий шоколад с табаско
твое дыханье пью, и легким шелком
струятся мысли в формах оригами,
в которые пытаюсь я салфетку
сложить бумажно-белую в кафе

Я не умею оригами из салфетки
но мне достаточно одной подсказки —
хотя бы даже твоего молчанья
я из души моей сплету виньетку,
чтоб ты укрыл ее в своей руке

ты – мой горячий шоколад с табаско

Зззззззвонок

Все было хорошо и очень просто.
И успокоенность гнездо свила у ног.
Почти что счастье... Иль его подмостки...
Вдруг грянул гром... Вернее, твой звонок...

Звенел он оглушительней моторов,
Взорвавших небо тысяч самолетов...
Сомнамбулой метнулась к телефону,
Рукою – воздух – щупая – опоры...

Искала... Тщетно... Нет опоры, нету...
Услышала: «Я здесь, родная, где ты?»
Мир рухнул... Унося (иль нацепив?) оковы...
Опять сто лет без сна... «Любимый! Еду!»

Две любви

Мне так бы хотелось назвать тебя единственным!
Очень хотелось бы, но это – ложь.
Знай же: две любви в сердце моем прописаны —
Ты – первый, конечно, а второй – дождь.

Ни с одним из вас нет у меня взаимности.
Ты или занят, иль просто лжешь.
И даже дождь, побродив со мной, поселился
Навечно в городе, где ты живешь...

И так вы, двое, меня измучили!
По очереди слезы мне на ресницы.
А я люблю вас обоих, и лучшие
Мои стихи – о вас на странице.

Убаюкивая ласкою...