жалобными одновременно. Косуля словно пеняла ей на боль в ноге, а девушка боялась шагнуть на встречу, чтобы узнать в чем дело и помочь. Однако, немного и животное само направилось к человеку. Оно шло с трудом, переступая по камням через силу. И все же преодолевая боль и скользкие преграды, упорно направлялось к девушке.
Эру это удивило и подкупило. Она очень медленно двинулась навстречу, надеясь, что у косули этого мира не окажется каких-нибудь неприятных особенностей. То что нрав ее отличается от нрава ей подобных в мире Эрики, девушка уже поняла, и естественным образом опасалась что зверь не плюнет в нее ядовитой слюной, не выкажет зубов тираннозавра и не боднет выросшими в миг бивнями. Кто знает, что у животного в голове? Зачем оно прет на человека? С другой стороны агрессивности в косуле не было и, девушка допускала, что она только лишь ищет помощи. Отказать в такой малости Ведовская не могла, хоть даже смутно не представляла себя ветеринаром.
Косуля подошла к Эрике и… уткнулась мордой в живот.
Девушка дрогнула, почувствовав, как холодок пробежал по позвоночнику и исчез. Опасения были напрасными – зверь не имел плохих намерений и под внешностью косули не скрывал нечто дикое и злобно ужасное.
Косуля шумно вздохнула и подняла ногу, словно просила – да посмотри ты, в конце концов, помоги!
Эра осторожно, ожидая в любой момент укуса или пинка копытом, ощупала припухшее сочленение на сгибе, но так и не поняла, что приключилось с животным. Скорей всего косуля каким-то образом сломала ногу, но точно девушка судить бы не взялась. Она чувствовала, как ходит внутри, под шкурой, кость, но более явно ощущала жар и зудящее покалывание в своих пальцах.
Такое было впервые. Ощущения нарастали и навевали мысль, что нечто скрытое и опасное в косуле все же есть. Но она, дура, уже вляпалась.
Яд? Косуля выделяет через ворс яд?
Животное фыркнуло и отодвинулось, замотало головой, словно воду стряхивало. Ноги разъехались по камням и животное шумно вздохнуло, вытянуло морду вверх, закрыло глаза. Минута – развернулось и пошло прочь от девушки, то и дело оглядываясь и тряся ушами.
Ближе к ручью животное уже перепрыгивало камни и вот вовсе скакнуло на траву и что-то проблеяв, рвануло в гущу леса совершенно здоровым.
Эра села на валун ни черта не понимая. Количество странностей увеличивалось, с ними росли вопросы, но ответов и разумных объяснений не прибавлялось.
Девушка уставилась на свою ладонь, готовая увидеть покраснение, раны, да что угодно, но лицезрела лишь вчерашние ранки, затянувшиеся, покрывшиеся струпом, и только. Зуд и жжение постепенно спали и словно их не было. И можно было убедить себя в этом, но как убедить, что у косули не болела нога, что она пришла к Эре здоровой? Просто притворялась хромой или у девушки плохо со зрением – увечье привиделось.
Эрика тряхнула волосами: к чертям местные ребусы. Их слишком много.
Закинула на плечо рюкзачок и огляделась, сверяя направление пути на коммуникаторе с преградами на местности. И двинулась вверх по краю ручья.
Он ширился, образуя затоны, становился глубже, все больше суши захватывал для себя, и вскоре стало ясно откуда взялся. Впереди оказалась невысокая, но отвесная стена. Ручей бил из камней у ее подножья, с грохотом завоевывая валуны и дерн. Сверху лился еще один, менее полноводный, более ленивый. Вода струйками обвивала расщелинки меж камнями, обходила корни деревьев и соединялась с бьющим ключом собратом.
Эра прикинула, что обходить скалу придется дольше, чем просто взобраться на нее и приступила к восхождению, выбрав наиболее сухой и пологий участок.
Дело плевое, но не раз и не десять пройденное, вдруг оказалось чрезвычайно сложным. Внезапно хлынувший ливень в момент превратил камни в скользкие ловушки. Мелкие шипы на ботинках не давали Эре сорваться, но руки она изранила в кровь, цепляясь за камни. К верхушке скалы она уже ругала себя и выбранный маршрут. Подтянулась сцепив зубы и села на край, глядя вниз на потоки воды. А за спиной открывалась пологая, хоть и усеянная скальными породами лесная чаща. Но вот идти девушка не могла. Царапины, хоть и глубокие, но небольшие, серьезно кровоточили. Кровь смешивалась с дождем и капала вниз, окрашивая воду в красный цвет.
Эра смотрела как вода в ладонях смешивается с кровью и натурально дурела. Тошнота, головокружение, звон в ушах было что-то новое для нее, слишком чудесатое.
Девушка легла на спину, подставляя лицо потокам холодной воды, и поняла, что зря это сделала. От ливня в лицо лучше не становилось, ее вовсе прибило к земле, и подняться не было сил. Она лежала, пытаясь понять что происходит, и чувствовала, как кровь все идет и идет, льет из маленьких ранок. Уже нонсенс.
Так расклеиться из-за мелочи, незначительного, настолько отвратительно чувствовать себя из каких-то царапин? Вирус. Она все же заразилась и уже не жилец – было единственной разумной мыслью, объясняющей ее состояние.
Поток воды прибывал. Ливень обрушивался на землю, будто все дождевые облака разом собрались над скалой.
Эрика чувствовала, как ее начинает толкать к самому краю, грозя сбросить вниз. Она приказывала себе встать, приподнималась и сквозь появляющуюся перед глазами пелену видела ползущие по земле струйки воды, мелкие камешки, травинки, иголочки, бегущие вместе с потоком мимо ее рук, и забывала что хотела. Странное дело, кровь по прежнему сочилась из царапин, упорно, как струи дождевой воды протаривали себе дорогу, смывая вниз возникшее на пути препятствие. Девушка же столь же упорно цеплялась за камни и траву, пытаясь удержаться, подняться, и понимала одно – засада.
Что-то мокрое, темное, замаячило впереди, и только после, нарушая все законы физики и биологии, Эра услышала чавкающий звук шагов и почувствовала, что кто-то или что-то подхватывает ее как мешок с удобрением и куда-то несет. В голове мелькнула лишь одна мысль – оружие, рюкзак… она осталась без них.
Перед глазами плыли листья, струйки воды, бегущей по мху и прошлогодней листве, корни деревьев, разноцветные бутоны мокрых цветов, и кляксы крови, пачкающей прекрасные творения природы.
Потом мир перевернулся. Перед глазами оказался фрагмент мокрой коричневой материи и стволы деревьев, темные от влаги. Тугое 'кап, кап' слышалось то тут то там, намекая, что дождь закончился и лес нехотя расстается с последними каплями воды.
Эра плыла, чувствуя дурноту и мечтала обойтись без обморока. Она презирала себя за странную слабость, но ничего не могла поделать. Ее свернуло от тошноты, но упасть не дали. Кто -то придержал ее крепко, но заботливо. Она ощутила поддержку рук и где-то на краю сознания констатировала наличие туземцев уже как свершившийся факт. Но так и не видела, представителя местной цивилизации.
Она смотрела как чьи-то пальцы, не очень чистые, но, в общем, самые обычные, человеческие, обматывали окрававленную ладонь куском желтоватой, пропитанной чем-то смолянистым, пахучим до спазмов желудка, ткани, и не могла сообразить кто, чьи, зачем. Видела проступающие пятна крови, и все хотела увидеть 'лекаря', но лишь глубоко дышала, сдерживая тошноту, что накатывала вновь и вновь, смывая разум, туманя взгляд. В ушах разливался звон и перекрывал иные звуки. Ощущения, картинки смешивались и было невозможно отличить, что явь, что сон.
Какие-то желтые мелкие цветы были смяты в пальцах и мокрая кашица из них приблизилась, обдала жутким, резким запахом, от которого у Эры не только глаза открылись, но и в голове прояснилось.
Она уставилась на 'врача' и увидела темный глаз, чем-то похожий на глаз косули, и край капюшона. И почему-то подумала, что животное было оборотнем. Изобразило раненную, чтобы узнать что-то себе нужное о человеке, и вернулось когда тот дошел до края и не способен дать отпор.
Бред…
И задохнулась, увидев лицо 'косули'. Вся левая сторона была изъеденная ожоговыми шрамами, которые деформировали и глаз, покрытый белесой мутной пленкой.
Эра хотела что-то сказать, но забыла что. Рука сама потянулась к лицу незнакомца, легла на щеку, бугристую от рубцов. Девушка уставилась в единственный глаз, что не мигая смотрел на нее хмуро и словно парализовано.
