– Нет? – выгнул бровь. – Разве? Разве не ты здесь говорил, что он уничтожил самые сильные ветки изначальных, что в один день спалил мельберны и дейтрины вместе с учениками?
– Да, это так.
Эхинох со значением уставился на деда и опять повернулся к светлому:
– А разве на тебе нет крови своих собратьев?
– Я убивал изгоев и предателей. Моя совесть чиста и закон на моей стороне. Выйди за стены Морента, советник, посмотри, что творится там, за границами вашего города, может быть тогда, у тебя не возникнут подобные вопросы.
Стало тихо. Маэр думал, насуплено разглядывая изначального и, жестом призвал внука. Тот нехотя встал за спинкой кресла, но продолжал смотреть на Лой с глубокими сомнениями.
– Я тоже убивала, – тихо призналась Лала. – На моем счету четверо багов и один из них – светлый.
Маэр перевел взгляд на нее. Таш шумно вздохнул и отошел к окну, встав спиной к присутствующим.
Пауза затянулась, но никто не хотел ее нарушать. Маэру тяжело давалось решение, остальные не могли вмешиваться.
– Один вопрос Эрлан Лой – кто убил деттов Ло и Шоэ, стража Самхарт?
– Люди Эберхайма. Это может подтвердить каждый из тех, кто выжил. Нам помогло лишь право Порверша и воинская сноровка Сабибора.
Ответ четким, сразу – без паузы на раздумья.
Маэр огладил бороду и хлопнул рукой по подлокотнику:
– Хорошо. Ты готов выдвинуть требования по вопросу разрыва уз?
– Нет, – сжал губы.
Маэр тяжело поднялся.
– Девица Самхарт, по твоему заявлению будет проведено расследование. До его окончания ты будешь находится в изоляции.
– Не понимаю…
– А как ты думала?! Девица из побочной ветки убивает светлого – это тебе не языком молоть! Пока не будут выяснены обстоятельства дела, ты будешь под строгим надзором!
– А как же Эя?! – возмутилась и не на шутку испугалась Лала. – Вы хотите, чтобы она погибла?!
– Я хочу, чтобы она поскорее выздоровела!! – громыхнул Хранитель. – Я хочу поговорить с ней и выяснить, наконец, что происходит, кто из вас кого и в чем покрывает, кто лжет, а кто введен в заблуждение, кто намеренно вводит, а кто непреднамеренно! Вы сами не ведаете, что городите! У меня уже мозг опух просеивать ваши домыслы через сито фактов! И молчать всем! – грохнул тростью, заметив, что и Лой и Самхарт хотят его перебить, вставив очередное 'веское' слово.
– За всю жизнь не встречал такого нагромождения лжи и правды! Изначальный рода Лой, ты тоже будешь изолирован, как и все, кто с тобой прибыл.
– Это не по закону. Моя жена…
– Находится под моей опекой!
– Поэтому летит со скалы как птица, а потом к ней, прямо в ваши владения залетает Эберхайм?!
– Пыф! – выдал старик и прикрыл глаза ладонью. – Он мне еще о законе будет говорить… Да вы все ненормальные! Еще час назад тебе было плевать, что там с твоей женой! Или ты забыл, чья она дочь?! Это уже не имеет для тебя значения?!
– А вы уже посмотрели книгу судеб и можете доказать, что она сказала правду, а не выдала чью-то ложь за действительность?
Маэра его слова вывели из себя:
– Ааааа А! – выдал, откидывая трость. Из сжатых кулаков вылетели молнии и обдали голубым свечением пол.
И стало очень тихо. Каждый попытался стать, мало неслышным, но и незаметным. Лала вовсе покачнулась, и не придержи ее Лой – рухнула бы от страха.
Хранитель медленно прошел к креслу, сел и уже спокойнее объявил:
– Эрлан Лой, я сегодня же посмотрю книгу судеб и дам тебе ответ. Но думаю, ты знаешь его без меня. Поэтому ты волен поступать по закону своей совести и чести.
Эрлан склонил голову – это был приговор, и мужчина прекрасно все понял.
– Но я требую, чтобы вы оставили Эйорику в покое пока она не выздоровеет. Ее страж вернулся и занял свое место. Несмотря на то, что знает о ее заявлении. Ему потребовалось меньше времени на принятие решения, – не сдержал укола Маэр.
– Как можно допускать Кейлифа после того как он не выполнил… – начал Эрлан и закончил, заметив предупреждение в глазах Хранителя.
– У ее покоев так же будет дежурить Майльфольм.
– Кто?! – не скрыл эмоций Эрлан. Заявление Маэра было уже вызовом, откровенным издевательством.
– Майльфольм! Я сказал!
– Предатель?! Вставший на сторону Эберхайма, не выполнивший свой долг не единожды?! Подвергший Эйорику риску ради своего нового хозяина?! Виновный в смерти ее сестры – Нейлин?! Вы что, хотите изничтожить весь род Лайлохов?!! – Эрлан настолько возмутился, что ему уже было все равно, как воспримет его тон Хранитель. – Вы намеренно подвергаете Эю опасности?! Тогда почему бы кому-нибудь из вас не пойти и не убить ее сразу, к чему тянуть?!
– Эрлан Лой!! – рявкнул старик и имя прозвучало как 'щенок'! – Позволь мне самому решать кто, что и зачем!! И пошел вон отсюда пока не вызову!!
Светлый сжал зубы, и, не сказав ни слова, бледный от гнева быстро покинул зал совета. Маэр проводил его недобрым взглядом и покосился на Эхиноха. Тот еле заметно прикрыл веки: понял.
– Нерс, займись Самхарт! – рыкнул советнику, не желая больше видеть никого из пришлых, да и своих помощников тоже. У него все еще не укладывалась в голове информация, что принес ему Таш, а тут все более и более возмущающие новости на голову сваливаются, грозя погрести.
Да, надо открывать книгу судеб и просматривать факты, иначе просто не разобраться.
И поморщился – опасно око тревожить, да и тяжко от него уму и глазам. Но выхода нет.
Советник повел девушку к себе, и та хоть и не упиралась, но все время оглядывалась, надеясь, что Хранитель отменит свое решение. А тот застыл в кресле, глядя перед собой.
Эрлан был взбешен. Давно он не белел скулами и не темнел глазами от ярости. Последний раз Лири помнил как раз перед встречей с Эйорикой, когда по заданию Дендрейта убирали последних богов. Правда тогда и Эберхайм вне себя был. Оно понятно – его последней опоры лишили. А Лой… для того само упоминание 'Эберхайм', как сигнал к буре.
Ох, рубились они тогда. С рыком.
Чудо что Этан не стал добивать Эрлана. Впрочем, наоборот, понятно – оскалился, придавливая поверженного ногой в рану и процедил:
– Сам подохнешь. Но хоть часть своих проступков смоешь кровью и муками. Щщщенок!
Не так давно это было, раны долго заживали и рубцов, благодаря Лайлох, не оставили. Вроде даже на душе их заживила, но как только отодвигать Эрлана стала, снова вскрываться начали. Оно понятно – родителей, друзей, знакомых, невесту – всех Эберхайм положил. Дома и мира привычного лишил. Потом в бою победил, почти к предкам прямиком отправил. А теперь еще и меж свитыми встает. Даже здесь влезает, и ясно, переживает Лой, что как в те случаи, опять повержен будет.
Только не по себе Лири было, глядя на хозяина. Знал он, чем дело кончиться может.
Эрлан к комнате Эрики подошел, не глядя на Майльфольма, но тот в дверях встал, не пуская.
'Зря-я', – поморщился Лири.
Эрлан уставился на стража и тот отодвинулся, буквально втиснувшись в двери:
– Приказ хранителей, – просипел.
– Приказ? – мужчина улыбнулся, но лучше б этого не делал. Май желваками заиграл, чувствуя, что его сейчас вместе с башнями снесут.
– Я ее муж. Забыл?
