открыл дверь, приглашая – вперед. И замер, чтобы не видеть, как Эйорика ринется к Вейнеру, обнимет его.
Еще бы не знать… не знать…
А сам невольно вслушивается в ее шаги и умирает с каждым удаляющимся от него звуком. Удаляющемся от него, приближающимся к брату.
Лири подошел к Кейлифу:
– Поговорить надо.
Страж уже оценил происходящее и еле заметно качнул головой:
– Не сейчас.
И двинулся за светлой.
– Привет.
Шах вскинулся:
– Ты?
Эя улыбнулась:
– Извини, что вытащить не сразу получилось. Они тут в ГРУ поиграть решили, вот на карантин тебя и прикрутили.
Мужчина заулыбался, обнял ее, но девушке отчего-то стало неприятно и, она отодвинулась.
– Пошли, – повела за руку, проигнорировав взгляд стража. Впрочем, тот был инертен и просто наблюдал, может не только любопытство, но и доля насмешки в нем была, но Эрика внимание заострять не стала.
– Как ты? – спросила у Шаха.
– На удивление, – хмыкнул – жизнь налаживалась. – Ран словно не было, состояние бодрое. К подвигам готов.
И приостановился, увидев Эрлана, подтянул Эю к себе. Она руку скинула не думая, Шах опять – за талию. Скинула – он за руку. Потянулся в упор глядя в затылок Лой, и очнулся от стальной хватки. Уставился на смельчака, а у того взгляд ледяной и жесткий. Не слабак, встал меж Шахом и Эрикой, запястье как капкан сжимает.
– Это еще что за бледная поганка?
– Это мой страж, – не сразу поняла Эрика, выглянула из-за плеча мужчины. – Кей, отпусти его.
Эрлан закаменел, зажмурился, зубы сжав – оглохнуть бы.
Роберган увидел, как побелели скулы Эрлана, как он закаменел лицом и глаза пустыми стали, понял – миг и дел натворит. Успел подойти, руку его, что к рукояти меча потянул, перехватить так, чтоб никто не заметил. Сжал, давая время в себя прийти, и нарисовал на лице добродушие:
– Извини, светлый, здесь много кто шатается, проверить надо было.
– Да у меня вся документация на лбу вроде, – ничуть не поверил лету Шах, но интерес к Кейлифу у него пропал.
– Тогда поговорим? Не здесь.
Чуть кивнул в сторону дома. Шах покосился на Эрику: идем?
Ведовская понимала, что разговор нужен, что Шаху нужно подкрепиться, а потом они должны найти Родиона и Максима, что должны идти в Тоудер, что должны выяснить обстановку, еще лучше сложить все данные и наконец, ответить хотя бы себе на вопросы – что они здесь делают, правда ли, что говорят местные, те ли, за кого их считают, и как во всем замешан Стефлер, зачем замешал их… Но к ляду все! Ей было ровно, начхать. Мысли вязли и ничего не хотелось. Тошно, маята и хоть удавись, чтоб в себя прийти.
И силой заставила себя кивнуть, в дом пойти. Но у крыльца как бес вселился – рванула прочь со двора. Шах за ней качнулся, но Кей придержал:
– Не твоего ума дело, светлый, – бросил, взглядом предостерегая, и пошел за подопечной. Роберган Шаха в дом подтолкнул, не оставляя выбора.
Эрлан за Эрикой шагнул, минута, и заставил себя повернуть – лицо холодной водой умыл и в дом за остальными двинулся.
Эя пролетела мимо забора и остановилась, вцепилась в крайний кол. Тошно, душно, перед глазами плывет. Согнулась и рухнула бы, но кто-то перехватил через живот, мягко, но крепко, прижал к себе спиной. Дернулась вяло, ударить хотела, но не смогла.
– Тихо, светлая, тихо, – попросил знакомый голос.
– Кей?
– Я, светлая, я, – а сам ее в кусты, в сторону, чтобы приметить не успели. Взгляд по округе – никого вроде.
Эрику затошнило, сложило на руке стража. Тот другой рукой из-за пазухи плоскую шкатулочку достал, на траву и раскрыл. Взгляд скользнул по ряду цветных кубиков и склянок.
– Ничего, светлая, я тебя быстро подниму. Отец мой свое дело знал и меня всему обучил, так что не тревожься.
Взял склянку с синей жидкостью, зубами пробку вынул и силой пару капель девушке влил.
У Эрики мигом глаза открылись, дурнота прошла. Задохнулась, будто чистого спирта приняла.
– Бррр, – затрясла головой и фляжку с молоком получила. Пила как первый раз, и очухалась.
Губы вытерла, села.
– Не знаю, что у тебя там, но до пят продирает.
Кейлиф улыбнулся, положил лекарство на место и коробку за пазуху сунул. Сел на колени перед девушкой.
– Легче?
– Чуть глаза не вынесло, – фыркнула. – Чудеса, просто – минуту назад себя раздавленной скумбрией чувствовала, а сейчас – человеком. Что за зелье, эскулап- волшебник?
– Секрет рода, – заулыбался довольный.
– Да? – засмеялась: как же хорошо себя собой чувствовать!
И взъерошила ему волосы, поцеловала в лоб от души. И пошла обратно в дом.
Кейлиф же еще минут пять в себя приходил. От ее поцелуя лицо горело и тепло в кости пробиралось – вот и боялся пошевелиться и вспугнуть блаженные ощущения.
Потрогал щеку, опомнившись – кожа была ровной – рубца, как не бывало.
Глава 25
Салех чинно раскланялся, застыв у дверей.
Хелехарн про травы забыл, что разбирал вместе с Огником, который их и притащил. Лала чуть сдвинулась, закрывая собой раненного, но Радиша не закроешь – высился над девушкой, разглядывая внезапного гостя. И все ждали дурных новостей или нагоняя. Но вестник лета откашлялся, прочищая горло, и задрав подбородок торжественно и громко произнес:
– Милостью Матери Небесной и сыновей ее, сегодня, дети ее изначальные желают соединиться по праву и закону, дабы множить род свой, неся свет миру сему!
И выдохнул.
У Огника деревянный пестик для помола трав из руки выпала, сбрякал на стол, скатился и на пол шлепнулась.
Хелехарн осел на скамью, Лала, не соображая, на край лежанки с раненным, невольно открывая его вестнику.
И тишина. Салех цветет у дверей, остальные в ступоре на него таращатся.
Самара и Радий переглянулись – что происходит?
– Свадьба наметилась у кого-то? – качнулся к светлой Радиш.
– Пп..Пааа…Помолвка, – выговорила не сразу и, глянув странно на Сабибора, отошла к жрецу, ладонь ему на плечо положила. Хелехарн погладил ее по руке, успокаивая и, заулыбался.
