Спешились. Воины Робергана придержали коней, лет же даже не слез лошади – оглядел открывшийся простор и скалу, и бросил:
– Дальше сами, – и развернулся в обратный путь.
Шах постоял у первого валуна, потолкал ногой его покатый бок, проверяя на устойчивость и, покосился на Эрику:
– Помогу?
– Сама.
Она смотрела на ровные ряды камней и казалось уже не только видела подобную 'дорогу', но и пробиралась по ней, знала насколько простым кажется путь у начала и насколько сложным оказывается уже на дистанции.
Первыми Лири и Лала пошли, следом вступил на валун Шах.
– Держи стабильный ритм дыхания, – посоветовала ему девушка, вскочив на валун, и качнулась, как акробат на канате. Эрлан придержал за руку. Обычное касанье рук, касанье взглядов, но захотелось продлить и девушка схитрила, закачалась сильней, делая вид, что не может сохранить равновесие. Лой улыбнулся ее уловке и подхватил на руки.
– О, а ты еще и галантен, – оценила, с трудом сдерживаясь, чтобы не залезть ему пятерней в волосы, не огладить затылок и не впиться в губы.
Улыбка Эрлана стала шире, но смотрел он перед собой на ближний край скалы. И шел как по беговой дорожке. Рядом выбивал степ Кейлиф. Высоко в небе парили две птицы и то ли возмущались, то ли комментировали происходящее внизу, то ли призывали своих, обещая знатный ужин.
До края скалы к насыпи из мелких камней дошли довольно споро, дальше левее, вдоль стены, а за выступом открылась трещина. Проход узкий, но даже мужчины прошли спокойно и не задели ни стены, ни нависающий над головами потолок.
Дальше небольшая скальная площадка и опять влево, за край отвесной скалы, в еще одну расщелину, извитую, как ход лабиринта. Местами он сужался настолько, что нужно было идти боком, клонясь под изгибы камней. И вот он перешел в широкий 'тоннель' в конце которого был виден свет. Группа вышла к огромной ровной площадке, похожей на селенье, зажатое скалами.
Справа жался к отвесной стене деревянный дом, древний, но вполне крепкий. Прямо перед ним выложенное из камней широкое жерло со ступенями и круглыми выступами по всему 'фасаду'. Шах и Эра не преминули заглянуть – вода. Девушка брызнула Валере в лицо и тот в ответ. Вода была прохладной, но не холодной, и прозрачной.
– Бассейн.
– Мытня, – поправила Лала, заглядывая в воду через край каменной кладки. – Глубокая, – оценила.
– Вам дальше, – кивнул Лири на ряд из трех 'чумов' у скалы прямо и еще один деревянный дом в три этажа, словно вбитый в стену.
На ступенях крыльца сидел Радиш. Завидев своих он поднялся, уставился во все глаза. Шах и Эрика порадовались, прибавили шаг.
– Давно здесь? – хлопнул по плечу Вейнер.
– Три, может четыре часа. Эрика, рад видеть.
– И я, – кивнула спокойно. – Правда пеленговала тебе на другие координаты и ты ни словом не обмолвился, что передислоцировался.
Радиш удивился, но спросить ничего не успел – Шах отвлек:
– Лейтенант как?
– Хреново, – посерьезнел. – Была клиническая смерть. Жив, но…
– Самарин ранен? – спросила Эра.
– Да, две стрелы принял. Слаб. До переезда еще разговаривал и даже приподнялся, а сейчас без сознания и опять жар начался.
– Врача нашли?
– С ним Огник… о, и Лала тут, – заулыбался, приметив Самхарт. Эрика обернулась и увидела, что та стоит напротив и улыбается, радостная неизвестно по какому поводу. Радий ей подмигнул. – С нами будешь, значит.
– Ну, да. Куда светлой без стража.
Радий глянул через плечо на появившегося на крыльце Огника и хмыкнул:
– Ага. Так и думал.
Эре были непонятны их переглядки и разговорчики с подтекстом, да и другое занимало.
– Пройду к лейтенанту?
– Прямо и направо через комнату.
И уже у дверей услышала:
– Как мне сказали – второй этаж для мальчиков, а 'юрта' возле – для девочек. Причем особо акцентировали, что это не по правилам, но выбора нет. На третьем этаже, кстати, странные человечки обитают. Стражей знаю, а эти не понять кто – лысые и в хламидах.
'Замысловато', – подумала, осторожно проходя в дом. Потолки высокие, комната небольшая – стол да очаг. По стене у окна полка с утварью и пучки трав свисают с потолка над ней.
Вторая больше, уютнее – тут и мех на стене и кресло шкурой застелено, и окно почти во всю стену, и постель.
Самара был без сознания, лицо осунувшееся, серое, по лбу бисерины пота. Грудь полотном перетянула и то вздымается, то замирает. Одна рука вдоль, другая на животе угловой повязкой подтянута.
– Эк тебя угораздило, – протянула Эрика, накрывая его руку своей ладонью. И как прилипла. Вторая ладонь ему на лоб легла, но того девушка уже не осознавала – поплыла, покалывание через пальцы пошло и будто в кровь проникло.
Качнулась и кто-то обнял ее со спины, руками через локти ее руки от раненного отнял.
– Попей, – кружка молока перед лицом качнулась.
Пара глотков и словно причудилась минутная слабость – все в норме и даже Лала четко.
– Спасибо за молоко.
– Не за что. Пойдем я тебе наши комнаты покажу.
– Лучше врача Самаре пригласи. Плох он, что-то делать надо, – кивнула на раненного и осеклась – лицо потеряло серый оттенок, а нос нездоровую заостренность. Странно.
Лала потянула за собой девушку, не давая опомниться.
Они прошли мимо сидящих на крыльце Шаха и Радиша и двинулись к первой полусфере от дома, самой маленькой. Каменный купол серебрился и было непонятно, как его из камней сложили. Впрочем конструкция не вызывала опасения, что обвалится – успокаивала своей монолитностью.
Стипп имел два входа и тем делился на две комнаты.
– Моя комната слева, твоя вот.
Эрика чуть наклонилась, проходя внутрь и, готова была увидеть тот же аскетизм что в импровизированно мужских апартаментах, и застыла от удивления – здесь было все и больше.
Изнутри сфера была с 'ядром' и поделена стеной пополам. Ни тебе грубого камня или неотесанного дерева – отшлифованные прямоугольники досок из голубых, дымчатых пластин, напоминающие обработанные полудрагоценные камни. Треугольные окошки с дугообразными гранями по верху сферы в ряд, еще ряд ниже, на уровне головы, но окна небольшие, не пролезешь в них.
Пол от порога в лепестках и бутонах. У стены полочка с резными статуэтками и стопками одежды, белья. Справа столик и стулья с резными спинками, подушечками на сиденьях. Замысловатый канделябр, ряд свечей на подставке, в углу еще рядами полки, а на них резные шкатулки – зеленые, бронзовые деревянные, золотистые.
Слева дверца, той же формы что и окна. Лала приоткрыла ее показывая – высокая бадья полусферой, наполненная водой и сток напротив – туалет.
– А это постель, – раздвинула стену 'ядра' и выказала небольшой альков, застеленный от стены до стены чем-то пушистым и с виду маняще-мягким, задрапированный поверху полупрозрачной тканью. Круглые подушечки с кисточками добили.
Эра повертела одну и отправила вдаль постели, задвинула створки.
