заниматься рискованными делишками, рано или поздно вы попадете в тюрьму. Или умрете.
— Может, вам нужна работа? — спросил Крис.
— Работа? Спасибо, у меня есть работа.
— Не хотите ли пообедать со мной?
Ранд отрицательно покачал головой:
— Я думаю, мне стоит отправиться домой, пока никто не заметил моего отсутствия.
— Я отвезу вас в аэропорт. Там есть хороший ресторан.
Регги согласился. У него был билет на восьмичасовой рейс «Бритиш эйвейз», но судьба вмешалась двухчасовой задержкой полета. Поэтому Крис и Регги поднялись в ресторан. Еще в машине Крис пытался расспросить полицейского о его работе, но добился немногого. Во время обеда Регги начал расспрашивать о строительном бизнесе, и это его явно заинтересовало. Когда они пили кофе, Крис пробормотал:
— Я бы хотел прибить их всех.
— Это невозможно.
— Я хочу уничтожить их полностью, — повторил Крис.
— Убийство — это не метод. «Они» — это система. Общество. Теневой кабинет.
— Тогда надо уничтожить это общество. Регги подозвал официанта.
— Нет, нет, плачу я, — запротестовал Крис.
— Спасибо. Я хотел бы заказать рюмочку портвейна. Вы хотите бренди?
— Нет. Я тоже попробую портвейн. Никогда не пробовал.
Регги спросил, какие сорта есть в ресторане.
— 'Сандман', «Харвей»...
— А «Крофт» есть?
— Я думаю, да.
— Отлично. Белый — для меня, красный — для джентльмена. На первый раз вам лучше будет красный.
Когда им принесли портвейн, Крис попробовал его и сказал:
— Очень похоже на марсалу.
— Да, очень... Вас никогда не удивляло, что портвейны и херес имеют английские названия?
— Никогда об этом не думал, — признался Крис, размышляя о том, как вернуться к разговору, который занимал его больше.
— В восемнадцатом веке английские торговцы вин начали покупать продукцию испанских и португальских виноделов. Поначалу — небольшие партии. На следующий год — больше, поскольку в Англии потребление начало расти, и при этом англичане платили столько, сколько с них запрашивали. В конце концов, они стали скупать все на корню. Так продолжалось несколько лет. Внезапно купцы отказались платить прежнюю цену. И производители не могли нигде продать свою продукцию, потому что купцы контролировали к тому времени весь рынок.
— А почему же произошло изменение имен?
— Купцы женили своих сыновей на дочерях испанских производителей вин, и смешение крови привело к изменению названий.
Регги поднял рюмку, поглядел на взлетные огни самолета, убегавшего вдаль за окном, и улыбнулся Крису:
— Конечно, все было законно. В конечном счете выиграли обе стороны... Но то общество, которое вы хотите разрушить, незаконно.
— Но есть же путь уничтожить его?
— Есть путь, и не один, — спокойно сказал Регги. — К примеру, тот, который выбрал Муссолини на Сицилии. Но вы захотите превратиться в черта, чтобы бороться с чертом?
— Я хочу сделать хоть что-нибудь.
— Тогда следует подумать: а стоит ли вообще браться за это дело?
Крис думал, что, отомстив за смерть отца, погасит ненависть, горевшую в нем, но это оказалось не так. Каждый раз, когда Крис выплачивал деньги мафии, он вспоминал, кто убил его отца. Он еще помнил ощущение уходящей жизни, когда слабела рука отца, сжимавшая его руку, и это было источником решимости Криса продолжать борьбу.
Однажды, поднимаясь на крышу здания, он подумал, что мафия — это что-то вроде крана, который по ночам встраивает свои собственные квартиры в здание, воруя материалы со стройки. И железным каркасом этого крана являются парни из мафиозных группировок. Выбить достаточное количество этих парней — и весь кран рухнет вниз.
Как-то, спустя полгода после визита Регги Ранда, к Крису постучал бухгалтер. Крис в это время смотрел по телевизору вечерние новости. Бухгалтер перечислил ряд причин, по которым «Таггарт констракшн» не следовало ввязываться в строительство здания для офисов на Мэдисон-авеню. Это строительство должно было начаться примерно в то время, когда будет завершено здание Майкла Таглиона.
— Я знаю, что ваш отец, упокой Бог его душу, был бы очень горд за вас, Крис, но на этот раз вам предстоит выиграть настоящую битву за заказ.
— Но это прекрасный проект, — возразил Крис. — Если я получу его, я получу отличных клиентов.
Закончив здание, Крис не представлял, что ему делать дальше.
Внезапно Крис жестом прервал разговор. Диктор говорил о событиях в Северной Ирландии. Один из инспекторов спецотдела полиции был обвинен в убийстве ирландца. Крис узнал на телеэкране Регги Ранда, молча пробирающегося сквозь толпу у ворот Скотланд-Ярда.
Крис спустился вниз и купил английские газеты. Регги пытался арестовать двух бойцов Ирландской республиканской армии в одном из колледжей недалеко от Лондондерри и в завязавшейся перестрелке убил обоих. Позднее один из ирландцев заявил, будто видел, что Регги стрелял в этих людей уже после того, как они сдались. Лондонская «Таймс» никак не прокомментировала это утверждение, «Сан» потребовала наградить офицера медалью, но умеренная «Гардиан» выразила мнение, близкое к правительственному, что «мужество и верность долгу являются заслугой офицера, но ничто не дает права принимать решения вопреки закону».
На следующий день Крис вызвал бухгалтера и сказал:
— Я смертельно устал. Беру отпуск и уезжаю.
— Давно пора. Этот год был очень трудным.
— Да. Только не развалите здесь все без меня.
— А куда вы отправляетесь? — спросил его бухгалтер.
— В Лондон.
Крис позвонил Тони, намереваясь попросить его присмотреть за делами на стройке, но Тони снова был приглашен на стажировку в министерство юстиции.
Он нашел Регги Ранда в пивной «Виктория-стрит», расположенной неподалеку от Скотланд-Ярда. Ранд назначил встречу на следующий день и попросил Криса задержаться в пивной на некоторое время после того, как он выйдет.
На следующий день Крис ждал в небольшой студенческой пивной, сидя за деревянным столом около окна, из которого был виден лес. Здесь было немало американских студентов, приехавших в Англию на летние каникулы. В воздухе таял дым сигарет, а от пола тянуло запахом пива. Студенты и студентки в этих мрачноватых средневековых заведениях выглядели, как привидения. Странно, ведь он был таким же всего год назад — беззаботно болтал, пил пиво, курил «Мальборо», записывал приходящие в голову идеи, которые затем он не имел ни времени, ни желания обдумать.
Регги протиснулся сквозь толпу:
— Вы смотритесь здесь, как у себя дома.
Крис похлопал себя по свитеру:
— Я был таким же совсем недавно. Я видел по телевизору, что у вас возникли проблемы.
Регги налил в стакан эль.
— Спасибо за то, что вы обо мне вспомнили.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Крис.
— Не волнуйтесь, Скотланд-Ярд готов предоставить мне пенсию полностью, лишь бы я ушел в отставку.
