– Ничего, – оттер губы Стриж. – Еще полгода этого дерьма и мы… офицеры!
– Да!! – закричали парни в один голос.
Стася смотрела на них и силилась понять, неужели это и есть их цель жизни? Выглядело именно так.
Курсанты располагались не в комнатах, а скорее камерах на две персоны. Узкое пространство между двумя лежаками, шкафчики с личными принадлежностями в головах. «Экономия пространства», – услышала от кого то из курсантов, что разбредались по своим конурам. Этот термин был ей не знаком, не понятен, но применительно к помещению осознался в полной мере.
Она оглядела комнатку и без труда определила встроенные по периметру камеры слежения, сканеры. Все тоже самое за стенами помещений – в коридорах, залах, лифтах, эскалаторах, подъемниках. Везде.
Стася села на ту постель, на которой лежала стопка формы с нашивкой пять дробь шестьдесят и задумалась. Что дальше? Что она здесь делает? Какую чертову информацию собирает и что разведует? Где ее группа?
Кто она? Стас или Стася? Почему ее приняли за Стаса и как играть мужчину, будучи женщиной? Или все таки Стас женщина? Что за сюрприз свалился на голову оуроборо и почему именно ее пихнули сюда вместе с Вубсом? Удача это, случайность или провал – занять место одного из курсантов?
«Собрать как можно больше информации, попытаться понять принципы и схемы взаимодействий структурных отделов мироустройства. Выявить возможности угрозы нам, пути проявления и внедрения. Предотвратить возможную экспансию и дестабилизацию. Получить данные о последних разработках, экспериментах».
Ничего задачка. Простая. Обычное задание.
Стася начала расстегивать куртку, думая, что ей делать, где можно собрать информацию и выполнить задание.
Переоделась не спеша, порадовалась просторной рубашке с коротким рукавом, в которой можно продолжать играть роль и мужчины и женщины, благо выдающихся особенностей пола в ней у нее не наблюдается. И все равно, долго она «оно» изображать не сможет.
Значит задача номер один – понять кто она, чье место заняла и за кого принята.
Задача номер два – освоиться и завести как можно больше знакомых и друзей, собрать максимум сведений за минимум времени и параллельно попытаться узнать, где ребята и тот, чье место она заняла.
А вообще, это удача, занять чье то место и чудо, что этот кто то очень на нее похож.
Не иначе – двойник. Удивительно. И интересно.
В комнате появился мужчина с обветренным, каменным лицом и короткой стрижкой. Именно прическа смутила ее – будь волосы длиннее, скулы бы не так выдавались и представший перед ней мужчина был бы один в один Чижовым.
Он кинул квадратную сумку на лежак и принялся раздеваться, не обращая внимания на Стасю. «Тео» – прочла она надпись на нашивке гражданской куртки.
– Тео… фил?
– Тимофей Филосов, – уставился на нее мужчина, замерев с ботинком в руке. В позе и взгляде угадывалась угроза. – Ну?
– Что «ну»?
– Начинай травить свои гнилые анекдоты, Аржаков.
«Аржаков?… Так я заняла место мужчины… Стоп, а тот, что позвал меня у ворот разве не мужчина»? – Стася тряхнула челкой, вовсе запутавшись.
Тео понял, что никаких подколок не будет, а значит, спарринг отменяется и, кинул ботинок не в Стасю, а в свой шкаф. Потом что то поднял с пола, убрал в карман.
– На сегодня сыт? – буркнул, мазнув взглядом по потрепанной физиономии Русановой и та вспомнила, что чуть разукрашена показательно назидательной акцией у входа в сектор.
– Да а, есть немного, – потрогала припухшую губу.
Мужчина будто не услышал: захлопнул дверцу шкафчика и завалился на постель.
– Слушай…
– Шшш! – приподнявшись, приложил палец к губам Тео. Прищурился недобро. – Мне еще полгода с тобой. Шесть месяцев! А ты мне за пять лет этого дерьма вот здесь стоишь! – рубанул ребром ладони по воздуху у кадыка. – Поэтому молчи и может быть, за оставшиеся месяцы мы сможем не заметить друг друга!
– Я что то тебе сделал? – невозмутимо спросила Стася. Мужчину немного перекосило:
– Издеваешься?
– Амнезия.
– Опять? Ну, этим диагнозом ты не удивишь. У тебя чуть что – амнезия. Удобно, – лег обратно. – Только учти, у меня с памятью нормально и я помню каждое свое посещение ipi. Теперь несанкционированный взлом базы данных через мою карту не получится. И оплачивать своих любовников моей картой тоже. Я сменил код.
– Поздравляю, – кивнула Стася, чувствуя себя человеком с легкими отклонениями в психике. Похоже, после этого задания ей придется провести минимум сутки в медцентре и пройти курс психокоррекции.
Но чудилось – до этого далеко.
Русанова легла и закрыла глаза, накрыв их рукой: пора привести мысли и нервы в порядок, иначе двигаться дальше будет сложно.
Интересно, что такое ipi?
– Что такое ипи? – спросила тихо, повернув голову в сторону Тео.
Того подбросило – сел, уставился зло:
– Интерактивное поле информации, где ты гаденыш устроил мне аут… – и вдруг смолк, сообразив, что не видит привычное к себе презрение в глазах Стаса, надменного взгляда. Богатый сынок богатых родителей, прикрытый и пригретый, привыкший только брать и давить, самовлюбленный, эгоистичный Аржаков сейчас не походил сам на себя. Все та же смазливая физиономия, которой он уделял массу внимания, элитная стрижка, ухоженные ручки… вот только глаза другие. – Ладно, спи. В двенадцать подъем.
– Ночи?
– Не утра же. Каникулы закончились, до обеда спать не получится, – проворчал укладываясь.
Стася посмотрела на циферблат над дверью: 21. 43.
У нее всего два часа семнадцать минут, чтобы что то сложить и приготовится неизвестно к чему. Хватит ли этого для первого – вопрос, а для второго кому вечности мало, а кому и миг – много.
Глава 3
Сирена завыла раздражающе громко и звук был настолько отвратительным, что сводил с ума. Хотелось избавиться от него, расстрелять источник звука, залезть от него под подушку, заткнуть уши. Стася вскочила, не соображая где, кто, как. После сна, которого не хотела, да и сном не могла назвать, а скорее незапланированным провалом в черноту и духоту, голова была тяжелой, а тут еще сирена била и била по ушам, ввинчивалась в мозг, давила на психику и перепонки.
Зато не проспишь, – заметила сама себе и рванула за соседом, боясь отстать и что то перепутать, не туда попасть.
Толпа трусцой бежала неизвестно куда. Продолжала выть сирена, выгоняя курсантов из своих нор, ботинки дробно стучали по железным прутьям пола перекрытий. Куда не глянь – люди в серо синей форме бегущие вереницей и железо, грубые лестничные перила и пролеты, переходы без всяких эстетических намеков. Ровная масса серо синего цвета, будь то человек или стены.
Стася привыкла видеть сны, даже прикорнув на десять минут, она обязательно видела что то яркое и чудесное, что как барометр отображало ее настроение, душевное состояние, уравновешивало и давало
