территории Юкон, всего в 20° от Северного полюса, имеет разные виды климата.
Начиная с побережья БК погода достаточно мягкая, чтобы путешествовать круглый год. Но такая погода заканчивается к западной стороне прибрежной горной цепи, везде на восток будет волшебная зимняя сказка, которая, однако, не предоставляет хороших условий для езды на мотоцикле где-то примерно до середины апреля, когда можно наслаждаться путешествиями по более низким районам южной БК.
Весной (апрель-июнь) в БК, Вашингтоне и Орегоне можно увидеть северно-западную версию муссонов, идущих с Тихого океана. Этот дождь вкупе с тающим снегом провоцируют наводнения; обычно это не проблема на мощеных дорогах, однако возможности для путешествий по бездорожью ограничиваются, особенно на высотах, где земля очень насыщена влагой. На Дальнем Севере ситуация меняется очень быстро от зимы к весне (июнь), и здесь намного суше. В это время к северу от Уайтхорс день длится почти 24 часа.
Другой фактор, связанный с погодой, — это москиты и мухи на севере. Интенсивность будет меняться с топографией, но, как правило, влажные равнинные районы — это центры активности насекомых, на пологих склонах гор активность меньше. Интенсивность меняется в течение лета: до начала июня эти гады еще не достаточно согрелись, чтобы вылезти, но как только наступает период теплой погоды, начинается дьявольское размножение!
К началу августа влажные районы кишат кровососущими жуками, которые исчезнут, как по волшебству, в первые же холодные ночи в конце августа. Такая ситуация не во всех северных районах, но обычно это норма. Так что идеальное время для исследования севера Уайтхорса — это с середины августа до середины сентября, когда уровень воды самый низкий, насекомые сносные, а буйство осенних красок заставит тебя задуматься над точным названием тех грибов, которые ты только что съел! С середины сентября путешествия по отдаленным дорогам становятся азартной игрой против ранних снегопадов, в то время как осенью (сентябрь октябрь) все еще можно насладиться ездой по БК: низкие уровни воды, погода более сухая и здесь меньше туристов, забивающих шоссе. И чтобы перевернуть все с ног на голову, снег может пойти в любой день в горах Роки, в то время как в Инвуке на дальнем севере будет 30 °C. Ожидай неожиданного.
ЧАСТЬ 3: ИСТОРИИ С КОЛЕС
Луис на свободе. Луис Прайс
Панамериканское шоссе заканчивается тупиком за семьдесят километров до границы Колумбии в Панаме, и это, наверное, самый длинный тупик в мире. Он начинается, опять же, в Северной Колумбии и тянется на юг до Огненной Земли. Преграда — густые джунгли, так называемый Дарьенский Разрыв, издавна нагонявший ужас на панамериканских ездоков. Службы перевозок между двумя континентами давно не существует, и в Панама Сити мне оставалось только погрузить свой мотоцикл на самолет в Южную Америку.
Мне посоветовали держаться подальше от Колумбии, и я остановилась на Эквадоре. Пока летела на юг, успела пожалеть о малодушном решении остерегаться мировой столицы похитителей. Когда еще я окажусь в этих краях? Я тут же отправилась за билетом на самолет до Колумбии.
— Ну что может случиться? — уговаривала я себя. — Да если б ты прислушивалась ко всем советам, до сих пор сидела бы дома. Прорицателей хватает везде, не принимай их всерьез! Посмотри на это с приятной стороны: похитители избавят тебя от необходимости платить за комнату в отеле, а что до пыток и шуточных казней… В Лондоне иногда отдают кучу денег за такие услуги“. Но недели без колес более чем достаточно в любой точке мира, я попрощалась с Колумбией и, перелетев экватор, воссоединилась со своим Serow. Таможня Эквадора стала для меня двухдневной головной болью, или, может, виновата высота — почти 3000 м над уровнем моря; Кито серьезно влияет на здоровье посетителей. Больше всех пострадал мой бедный 223 кубовый мотоцикл, с утробным ревом карабкавшийся по холмам на ничтожной скорости 40 км/ч.
Пребывание в Эквадоре особенно удалось благодаря гостеприимству Риккардо Рокко — тоже искателя приключений, участника ралли и эквадорского представителя мотоциклистов. Он пристроил меня к группе мотоциклистов из Кито, которые собирались на 480 километровый пробег до Куенса, где, как я поняла, нас ждал недельный отрыв.
В семь часов холодным дождливым утром я прибыла на место встречи и расстроилась. Из тринадцати аппаратов самый маленький был 750-кубовый — в три раза сильнее моего изящного „скутера“. Мне не в первый раз пришло в голову, что я чего-то „не догоняю“ в этой туфте о мощности на единицу веса. Рядом с ребятами на безупречных, сияющих байках я чувствовала себя двухколесным бомжем из-за уже потрепанной клади и замызганного брезента.
Десять часов спустя мы с моими терпеливыми спутниками добрались до Куенса; город кишел мотоциклами, многие издавали оглушительный победный рев, какого я не слышала с самых Штатов. Казалось, я нечаянно попала на эквадорское празднование годовщины Harley Davidson. Я с головой нырнула в веселье. Взялся за гуж, не говори, что не дюж, но скоро пирушка кончилась.
Я сказала „adios“ Риккардо и перепившим харлееводам, и живописная горная дорога увела меня через эквадорские Анды в Перу; там, к моему облегчению, действовала организованная и действенная схема прохода через границу.
Мы изучали подробную карту, когда в комнату зашел мальчишка с подносом, наполненным горкой сочных ломтиков арбуза. Парню настрого приказали первым делом предложить вкуснятину „нашей зарубежной гостье“, и под пристальным взглядом трех молодых солдат я вежливо куснула мякоть. К несчастью, ломтик тут же треснул, и большой кусок арбуза свалился мне за пазуху! В голове промелькнуло несколько грязных шуток, но победило смущение. Я сравнялась по цвету с фруктом, который держала в руках, и впилась глазами в карту, таможенники разглядывали ее с не меньшим усердием.
Я направилась в Лиму, где встречалась с подругой, Амалией. Она летела из Лондона со своим мотоциклом, чтобы сопровождать меня на следующем этапе пути. „Панамерикана“ в северном Перу идет параллельно побережью Тихого океана через унылую безводную пустыню. Дорога кажется нескончаемой, полоса горячего черного асфальта и отдаленные блики миражей под палящим солнцем. На западе — безупречные песчаные дюны, дальше грохочут волны Тихого океана. На востоке снова песок и пики Анд, как длинные серые пальцы в легкой дымке. Вдоль дороги разместились городки, словно вышедшие из „макаронного“ вестерна: мужчины без рубашек с ковбойскими шляпами на затылке скачут верхом по пыльным, немощеным улицам. Древняя краска пластами сходит с вылинявших деревянных дверей винных магазинов, где за стеклянным ограждением выставлены темные бутылки с неизведанными алкогольными напитками.
А у редкого потока или реки собираются женщины и дети постирать ворох белья и разложить на горячих камнях, где одежда высыхает за считанные минуты. Но через каждую милю, как напоминание о двадцать первом веке, громадные рекламные щиты восхваляют „Inca Kola“, национальный напиток Перу — отвратное пойло с запахом жвачки и уместным золотым цветом подстать богатствам древних племен нации.
Но я не могла подолгу любоваться видами — в Перу на дорогах откровенно сумасшедшее движение, которое требует полного сосредоточения. В конце концов я остановилась у отеля, невредимая, но
