много деревянных обломков. Название подводной лодки – «Меч-рыба»[35] . Спасшийся – матрос Пестер,
В тот вечер все были тихи и задумчивы. С ними сидел матрос Пестер, единственный спасшийся из команды британской субмарины, такой же, как они, только военнопленный. А остальные погибли. Кто-то пытался сказать пару слов на английском – «good fellow, sorry» – «парень, прости». Высушили его одежду, накормили своей едой и шоколадом, даже разрешили пойти в боевую рубку покурить. Они уважали его молчание. Бедняга, думали они, это может случиться в любой момент. Кто знает, не их ли очередь следующая?
Глава 10
«U-47»
(август 1940 г.)
17 августа 1940 года, до истечения года с начала войны, Германия наконец ответила на британскую блокаду контрблокадой. Заявление об этом имело особое значение для подводников, потому что давало им право топить без предупреждения суда в районе, который почти в точности соответствовал опасной зоне, которую президент Рузвельт 4 ноября 1939 года очертил как запретную для американских судов. После этой даты единственной формулой для торговли с США было «плати и вези». Чтобы торговать с американцами, надо было заплатить им и везти товар на своем судне. Германское заявление о блокаде отражало и изменения в балансе сил, которое сложилось примерно с началом войны – потому что Польша, Норвегия, Дания, Нидерланды и большая часть Франции находились теперь под германским контролем, на суше боевые действия не велись, и Великобритания – морская держава – была у Германии единственным противником.
Все более жесткие меры, принимаемые британцами, были скопированы немцами после долгих колебаний – но, так или иначе, с церемониями было покончено. Противники сошлись в самом начале страшного конфликта, который должен был закончиться фатально для одного из них. Британское морское могущество оставалось нетронутым, в то время как Германия могла противопоставить этому лишь горстку своих подводных лодок. Теперь лодки были свободны в действиях на огромных пространствах вокруг Британских островов и далее на запад, топя и разрушая все, кроме госпитальных судов и судов некоторых нейтралов, следовавших по оговоренным маршрутам, – таких, как «шведский маршрут». Никаких остановок и проверок судовых документов, никаких групп осмотра, никакого поиска контрабанды и риска для подводной лодки оказаться нарвавшейся на судно-ловушку. Это вовсе не означало конец всякой сдержанности, потому что оставалось еще то, что гросс-адмирал Редер называл «естественной заповедью солдатской чести», – сострадание к спасающимся на спасательных средствах и желание помочь, если это не ставит под угрозу безопасность лодки. Оставалось понимание, что на вражеских кораблях – такие же люди, которые преданно и с опасностью для жизни служат своей стране. Враг есть враг, и нанести ему ущерб, убить, разрушить – это безжалостное правило войны. Сегодня тебя, завтра меня – никто не знает это лучше, чем подводники. Но враг, по которому нанесли удар, который спасается в воде, в спасательной шлюпке, на плоту пли на деревянных обломках, – это уже просто несчастный человек, корабль которого потопили, и такая судьба может постигнуть и немца, и британца в любой момент.
Этому закону следовали командиры – и те, что были на германских подлодках, и те, что на британских эсминцах. Они воевали всеми имеющимися в их распоряжении средствами, но не воевали с поверженными и спасающимися в море людьми. Это были военные люди, но не убийцы.
В июне 1940 года «U-47» несла службу к западу от Шотландии. Лодкой по-прежнему командовал герой Скапа-Флоу лейтенант Прин. Погода стояла тихая, ночь была такой светлой, что на мостике в полночь можно было бы читать книгу.
Рано утром, когда рассеялся туман, показалось судно – первая цель за несколько дней. Как только «U- 47» изменила курс, чтобы начать атаку, цель также изменила курс и пошла прямо на лодку. Прпн убрал перископ и нырнул на 55 метров. Судно прошумело над головой. Почти сразу после этого Прпн всплыл, приказав орудийному расчету занять боевой пост, но как только те заняли свои места, вдали за кормой показался еще один дым, и Прпн понял, что приближается конвой. Он оставил свой первоначальный план, успев послать сообщение на базу, и снова погрузился.
Когда лодка подвсплыла на перископную глубину, командир быстро взглянул в окуляр, лишь только перископ прорезал поверхность воды, и едва поверил своим глазам: на него величественно шли в разомкнутом строю сорок два судна, семь колонн по шесть судов всех форм и размеров, эскортируемые двумя старыми с виду эсминцами и тремя современными. В течение трех часов Прин пытался сманеврировать под водой и пристроиться поближе к конвою, но ход у лодки был слишком мал, чтобы угнаться за ним. Скоро конвой исчез из перископного поля зрения. Прин стал всплывать, но тут появился тральщик, и пришлось нырять. Снова сделал попытку всплыть, но тут откуда ни возьмись в небе появился самолет «сандерленд» и снова загнал лодку под воду. Прин понимал, что теперь, чтобы догнать конвой, ему потребуется часов десять хода, а к этому времени он будет так близко от берега, что к конвою не подойдешь из-за самолетов и кораблей сопровождения. Пока он взвешивал свои шансы и осматривал горизонт, слева появились дымок и мачта. Это спешило, делая противолодочные зигзаги, отставшее от конвоя судно.
– Приготовить все торпедные аппараты!
Все члены команды в напряжении застыли на своих боевых постах. Внезапно судно отвернуло. Прин выругался и попросил, чтобы из моторов выжали все, что можно, до капельки.
– Номер пять товсь! Пли! – Прошло несколько секунд, и раздался мощный взрыв. – Попали почти под трубой! – торжествующе воскликнул Прин. – Это «Бэлморал Вуд». Я оцениваю его в пять-шесть тысяч тонн.
После того как океан сомкнулся над судном, все, что осталось на поверхности, это огромные контейнеры; некоторые из них вскрыло взрывом, и видны были крылья и фюзеляжи самолетов.
– Эти уже не будут бомбить Киль, – прокомментировал кто-то из команды.
Весь следующий день Прин рыскал в разных направлениях, но ничего обнаружить не сумел. «Атлантику словно чисто вымели», – записал он в вахтенном журнале. Но на заре следующего дня ему улыбнулось счастье. Километрах в пяти, не дальше, он увидел судно водоизмещением 5000 тонн, оно шло без огней. Несмотря на рассвет, Прин решил приблизиться к судну в надводном положении, но его загнало под воду появление «Сандерленда». Но это не убавило его желания атаковать, и он снова всплыл. На этот раз беглый взгляд сразу обнаружил военные корабли впереди и торговые суда за кормой. Прин понял, что оказался на месте рандеву конвоя с эскортом. Он стал разворачивать лодку для атаки, но увидел, что двадцать судов конвоя прикрыты от него по крайней мере четырьмя кораблями эскорта класса «Окленд» и «Биттерн», а в небе над ним патрулирует «сандерленд». Его первоначальный план атаки не принес бы успеха при таком сильном эскорте, и Прин всплыл и сделал широкий обходной маневр, чтобы попытать счастья с другой стороны. Когда над водой опустилась ночь, он под перископом подошел ближе и стал выбирать подходящую цель. Погода благоприятствовала ему. Белые барашки затрудняли возможность обнаружения перископа лодки наблюдением противника. Хотя небо и было закрыто облаками, видимости это не мешало.
И все-таки было похоже, что лодку обнаружили, потому что один из кораблей эскорта развернулся и пошел прямо в сторону «U-47», рыща, словно пойнтер, почуявший добычу и принюхивающийся к ветру. Дистанция быстро сокращалась – 300, 250, 200 метров. У Прина появился соблазн ударить торпедой по этому кораблю, но тот внезапно изменил направление и ушел курсом, параллельным лодке. Со вздохом облегчения Прин скомандовал:
– Первый торпедный аппарат товсь!.. Пли!
Его целью был большой танкер, глубоко сидящий в воде под тяжестью груза. На этот танкер он обратил внимание еще днем. Он не стал дожидаться, пока торпеда попадет в цель, а нацелился сразу на следующую жертву, которая находилась чуть ближе, – судно водоизмещением приблизительно 7000 тонн.
– Второй торпедный аппарат товсь!.. Пли!
Когда лодка еще разворачивалась после второго выстрела, Прин вдруг увидел столб воды у борта судна, в которое и не целил. Произошла накладка в торпедном отсеке. От движения лодки находившийся у пускового пульта торпедист потерял равновесие и, чтобы не упасть, машинально схватился за ручку пуска третьего торпедного аппарата. В результате торпеда из третьего аппарата ушла сразу после второй. И попала во второй танкер.
