К тому же и Митя перестал платить алименты, став безработным. Что было делать? Продать квартиру? Лишиться дома? Да ни за что в жизни! Людмила каждый день засыпала с одной мыслью – как выжить, что делать дальше, как вырастить и выучить сына.
Выживай сам! Никто тебе не поможет. Ищи! Приспосабливайся! Думай!
Конечно, у Людмилы был еще один мужчина, любимый Сережа и она неоднократно прикидывала как соединить свою судьбу с его. Кстати, он помогал материально Людмиле, сколько мог. Был даже такой момент, когда он сам заговорил о браке. Но остановило Марию, что к тому времени, она уже была хорошо знакома с семьей Сергея, с его женой и дочкой. И Людмила понимала, что забрав к себе Сергея, она поставит его жену, его ребенка точно в такое же положение, в котором находилась сама.
И совсем в глубине души, даже не сознаваясь самой себе, Людмила опасалась, что вдруг у них не сложится с Сергеем и придется делить квартиру, что Людмила потеряет свой дом…
И она отказала Сергею.
И выкарабкалась сама.
И вырастила сына.
И выучила его.
И хозяйкой салона стала.
И квартиру себе купила.
И сын с женой тоже у нее работают.
Семейный бизнес, так сказать.
Ох, как же нелегко это ей далось!
Все-таки верно сказано, что знание приумножает скорбь…
…Сегодня, сидя за рулем своего джипа, Людмила видела за окном не только мирную картину солнечного осеннего дня, но и пустырь, немалый просвет в веренице зданий вдоль шоссе, пустырь, на котором нет новостроек, потому что здесь хоронили радиоактивные отходы. Тоже из соседнего с ними НИИ. И сотрудников его тоже то и дело хоронили.
Все!
Приехала.
Людмила вышла из машины, открыла багажник, вытащила сумку с купленным товаром, переобулась, пикнула брелочком, включив сигнализацию.
И привычно потащила сумку на рынок.
Эпизод четвертый. МАЛОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ «ПАРОВОЗ»
Овладей одной формулой,
а затем изучи новую формулу.
Научись делать это быстро.
Людмила окинула взглядом свой салон. Светло, празднично. Продавцы, Катя и Лена нарядные, прически уложены, бровки пощипаны, губки подведены.
Молодцы! Так держать!
А вот экспозицию надо бы поменять. Вот то платье явно просится на манекен, неуютно ему на вешалке. Людмила всегда на манекен что-то добавляла, как будто пластмассовая фигурка сама выбрала к своему платью брошку или какое-то бижу. А иногда прицепляла, наоборот, что-то в контраст типа дешевого украшения для девочек – словно прилетела и уселась на грудь доверчивая бабочка. Вообще-то давно пора пригласить профессионального дизайнера, пусть сложит мозаику внутреннего убранства салона так, чтобы покупатель сразу почувствовал – здесь комфортно, здесь меня поймут, правильно посоветуют, здесь то, что я давно ищу.
Да и экстерьер салона хорошо бы приукрасить. Сменить в окнах повыцветшие плакаты модных фирм «Саваж», «СитиКлассик», «Сержио Готти», с которыми Людмила работает на правах дилера. И повесить портрет самой хозяйки с солнечной улыбкой и призывом: «Здесь Вам всегда рады!».
Нет! Не то!
Лучше «Здесь не раздевают! Здесь одевают!».
Чтобы издалека было видно, чтобы покупатель мимо конкурентов, что ближе к входу, шел прямо к Людмиле.
А вот цветок в высокой вазочке пора сменить.
Людмила, проходя, подвинула поудобнее зеркало, в которое смотрелась очередная покупательница, и прислушалась, что ей говорит продавщица Катя.
С Катюшей Людмила уже много-много лет рядом идут по жизни. Вместе начинали челноками, только Катя так и осталась продавцом, а вот Людмила стала хозяйкой. Может, потому, что Катя симпатичная, с доброй улыбкой, но не больше…
Когда Людмила уговаривает клиентку купить что-то, то всегда как бы рисует картинку.
Картину.
Полотно.
Главным и единственным персонажем которого является клиентка.
В данном случае дама уже в годах, но со следами… Нет, не былой красоты, а просто постепенно увядающая женщина, перегруженная всеми заботами современной матери, жены и дочки. Единая во всех трех своих нелегких ипостасях. Ей некогда, она по-деловому зашла присмотреть себе что-то на осень. Неброское, практичное. Чтобы и в машине удобно было и на работе выглядело прилично.
А попала на парад-выставку. И в ней проснулась та девушка, которой когда-то все наряды были хороши, память бережно хранит эти воспоминания и каждой женщине в годах кажется, что надень она то, что ей идет, вернется молодость.
– Вы специально выбрали такое темное? – как бы советуясь, спросила Людмила даму. – Ваш цвет, по-моему, совсем иной. Катя, нам же вчера завезли новый фасон, мы еще не успели вывесить, принеси, пожалуйста, из кладовой.
Дама уже почувствовала себя в центре внимания, в центре картины, именно ей сейчас вынесут заветное, такое, что другие пока не видели.
Она надевает светлое, новое, пушистое, ей уютно, она уже видит себя со стороны, но ей еще тревожно, ей нужно подтверждение, похвала. И она видит себя глазами Людмилы.
– Какая же вы стройная! – искренне восхищается Людмила. – Побалуйте себя, носите красивые вещи. Кто как не вы сама о себе позаботитесь? Да никто, смею вас уверить!
Людмила обязательно подкрепляет свои слова жестами.
Дамам в возрасте Людмила говорит-напевает:
– В этой кофточке вы такая молодая, какая у вас кожа, какой же вы молодец, что так сохранились, кожа просто девичья – семнадцать лет.
