замок было безумием. И она, Сибилла Каверс, безумно себя ведет.
Сибилла знала, что не сможет долго оставаться на камне посреди озера, на который она села. Холодный воздух морозил ее, покрывая гусиной кожей, а опыт подсказывал, что к тому моменту, как она доберется до платья, уже сильно простынет. Тем более что ей нужно будет идти по холодному и сырому туннелю, и согреться она сможет только около камина в пекарне. А это... ох как не близко.
Она зашла слишком далеко. А вдруг Джек проснется, чтобы подкинуть дров в камин, и увидит ее? Если его держат на месте помощника пекаря, значит, он не спит по ночам, просто дремлет или думает о чем-то. В любом случае он хорошо бережет огонь.
К тому же, несмотря на то что она взяла с собой целых четыре свечи, она забыла взять коробок с кремнем. В лесу было светло от луны, она с легкостью найдет вход в туннель, но без света по туннелю она будет двигаться намного дольше.
Однако... ночь манила ее своей волшебной, мистической, мирной красотой. Совсем не хотелось возвращаться втемную опочивальню. Отражение луны мягко плавало около нее, шевелилось и очаровывало ее все больше и больше.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – прогремел в тишине голос Саймона.
Сибилла соскользнула с камня и погрузилась обратно в воду, не поворачиваясь к нему лицом.
Она тут же выплыла на поверхность и, стряхнув с глаз пелену воды, повернула голову в его сторону и поняла, как он был разъярен. Его голос предвещал начинающуюся грозу, когда тучи сгущаются и готовы разразиться шквалом и штормом.
Он стоял на краю берега, опершись на шпагу.
Она с нескрываемым интересом ждала их новой встречи, чтобы обменяться колкостями и даже поспорить, но она никогда не думала, что при этом ей придется стоять перед ним голой.
У него была прекрасная фигура, черневшая на фоне луны. Плащ, откинутый назад, открывал широкие плечи и сильную грудь. Одной рукой он опирался на оружие, другую положил на бедро. Красивая поза! Она заметила, что у него что-то выпирает между его мускулистыми ногами, глаза сверкают, а челюсть выступает немного вперед. Его грудной, низкий голос что-то ей выговаривал, но она не слышала, что именно он говорил. Она чувствовала, что замерзает. Почему-то она вспомнила, как долго ругал ее Хью, когда обнаружил, что она плавает одна, и после этого продержал ее взаперти около недели. Но Хью был ее родным братом, а Саймон жаждет мести. Что он сделает с ней после этого?
Она посмотрела ему в лицо. У него был такой же взгляд, что и у Хью. А это не предвещало ничего хорошего.
– Быстро выходите оттуда, – приказал Саймон.
Что он сможет сделать с ней? Они вдвоем в лесу, никто не видит их. Как он может наказать ее? Так, что она навсегда потеряет свое доброе, пусть и потрепанное слухами имя? Имя ее отца?
Сибилле стало страшно. Но она не выказала своих чувств и любезно попросила:
– Будьте добры, сэр, положите одежду на камень и повернитесь ко мне спиной. Я выйду и оденусь.
– Меня удивляет, что вы обладаете скромностью. Еще несколько минут назад вы не задумывались о том, что кто-нибудь может вас увидеть.
Было бы бесполезно говорить, что она не думала, что кто-то может увидеть ее в полночь в таком месте. Она пыталась не смотреть ему в глаза и чувствовала только, что ее ноги немеют. Он подождал ответа, потом отвернулся от нее и встал спиной к озеру.
Она быстро, скользя на мокром камне, выбралась на землю. Изначально она предполагала, что ей удастся немного вытереться нижним платьем как полотенцем, но теперь этот план отпадал. Она спешила побыстрее одеться.
Хотя он стоял к ней спиной, ей казалось, что он с любопытством наблюдает за ней. Было очень холодно, ночной ветер обдувал ее мокрое тело, но ее кожа горела от одной только мысли, что Саймон видел ее голой. Как долго он наблюдал за ней, прежде чем заговорил?
– Что принесло вас сюда? – из-за смущения резковато спросила она, пытаясь натянуть платье на мокрое тело. Ткань прилипла к коже, и она нервно дергала то один край платья, то другой.
Когда он начал поворачиваться, Сибилла быстро отвернулась, чтобы он видел только ее спину. Ей предстояло сделать самое сложное – затянуть множество тесемок на груди, чтобы платье не упало при ходьбе. При этом она мысленно поблагодарила леди Мюррей за то, что та выбрала самый легкий для завязывания фасон платья из всех, какие только существуют у богатых женщин.
Саймон спокойно ответил:
– Я ехал назад из Хобкерка и увидел за кустарником какое-то движение на фоне озера. Я подумал, что кто-то занимается здесь браконьерством. Так я очутился здесь.
– Я не знала, что озеро видно даже от дороги, – пробормотала Сибилла и покраснела.
– Только с одной ее части, – сказал Саймон. – Леса в этих землях густые, но любые изменения света в такой неподвижной ночи, как и любое движение, заметны сильнее, чем обычно. Впрочем, не имеет значения, как и зачем я появился здесь, – добавил он. – Вас тут не должно было быть.
– Я не могла не поддаться очарованию такой ночи, – сказала Сибилла.
– Вы глупо и безрассудно поступили, и, надеюсь, сами сознаете это. Причина же, по которой я так далеко ездил этим вечером, состоит в том, что один из моих подданных видел сегодня группу неизвестных. Возможно, это были те самые разбойники, которые пытались утопить детей. И кто-то сегодня угнал стадо моих коров. Тот человек подозревает, что они не англичане, а шотландцы, и мне нужно хорошенько проверить это утверждение.
Она оглянулась на него через плечо и спросила:
– Вы сами верите в то, что это могли быть наши люди?
– Я не знаю. Мне сложно судить, пока я не убедился в этом лично, но тот человек постарается держать меня в курсе всех событий. У него есть люди в каждом поселении, которые смогут оповестить его при надобности. – Саймон задумчиво помолчал и добавил: – До недавнего времени у нас никогда не было столько проблем на нашей пограничной земле.
Сибилла почти закончила завязывать тесемки и сказала:
– Вам так нужно это понять из-за вашего нейтралитета между этими странами?
Саймон выглядел удивленным:
– Вы слышали об этом от Амалии?
– Любой человек может многое услышать, если захочет. Вы же знаете, что мы на грани войны, и многих раздражает то, что Элайшоу поддерживает нейтралитет. Я думаю, вам очень сложно решить, к кому примкнуть.
– Да, я, конечно, знаю это, – сказал он. – Но я не хочу сейчас говорить об этом, миледи. Я хочу поговорить о молодой сумасшедшей женщине, которая бросает вызов хозяину дома, заботящемуся о ее безопасности, и делает это в такое время, когда земли вокруг замка, в котором она оказалась, кишат людьми, кидающими детей в реки.
– Я поняла и раскаиваюсь в содеянном, сэр. – Сибилла чувствовала, что дрожит. Она наклонилась, чтобы надеть ботинки.
Боковым зрением она заметила, что Саймон снимает с себя плащ и направляется к ней.
– Едва ли эти ботинки являются подходящими для пеших прогулок в ночном лесу, миледи, – сказал он и накинул на ее плечи теплый плащ.
Она кивком поблагодарила его. Она не заметила особого дискомфорта, пока шла по туннелю до озера. Она думала только о том, чтобы не показать ему, что ей очень холодно, и не выдать ему вход в туннель, который находился совсем рядом с ними.
Саймон пристально смотрел на нее, и она выдала ему ту единственную правду, какую могла сейчас сказать:
– Я только искала немного свободы, милорд. И совсем не подумала об опасности или о расстояниях.
Сибилла никогда не думала, что Саймон Мюррей может казаться добрым, если пожелает. Да и никто не смог бы отметить доброту как одно из качеств его характера, поскольку ни один из тех людей, кто лично был знаком с Саймоном, не думал о нем как о добром человеке. Однако Сибилле показалось, что тот грозный
