- Чего-нибудь, - он пожал плечами. - Только не притрави меня рыбой фугу, коварная азиатка.
- А ты не подсказывай, - в тон толстяку фыркнула девушка и направилась к двери, ведущей на кухню. Ватанабэ у нее за спиной развернулся обратно к ноутбуку и защелкал присоединенной к нему мышкой.
Пройдя на кухню, Канзаки щелкнула выключателем на стене, и помещение залил неприятно резанувший по глазам свет. Белые стены обители еды и напитков всегда вызывали у Мегуми нездоровые ассоциации с операционной. Обойдя широкий стол, она приблизилась к холодильнику. Его приветливо подмигнувшее лампами нутро продемонстрировало запас продуктов, сделанный надолго вперед. Канзаки внутренне глубоко вздохнула, доставая с полки овощи.
Они жили в этой квартире вторую неделю. До этого пришлось ютиться в однокомнатной квартирке в разваливающемся доме на другом конце мегаполиса. Затем Сэм резким кавалерийским маневром перескочил на новое место. С тех пор она редко покидала стены очередного убежища, днями вчитываясь в новости на сайтах в Интернете и сторожа телефон, а вечерами готовя еду и разглядывая улицу в окно. Пару раз, правда, пришлось куда-то ездить. Мегуми понятия не имела, куда и зачем. Сэм просто давал ей адрес и инструктировал. Один раз была обычная 'моменталка' - встреча с агентом, передающим материальный объект, представляющий ценность для разведки. Несколько раз пришлось использовать навыки наружного наблюдения. К счастью, Канзаки сумела пройти за нужным человеком до района с магазинами, где всякая женщина затеряется в два счета. Однако подобные вояжи длились недолго и случались нечасто. В основном же приходилось сидеть и превращать глаза в яичницу, разглядывая новости в глобальной сети.
К счастью, Мегуми вовсе не хотелось роптать. Ибо служба разведчика, или, если говорить экзотичнее, шпиона, представлялась ей куда сложнее и опаснее. А они с Ватанабэ были самыми настоящими шпионами. Толстяк имел огромный, как казалось девушке, опыт подобной работы. Он относился к пребыванию в восточно-американской республике под вымышленным именем с фальшивыми документами с олимпийским спокойствием. Канзаки же, впервые действовавшая за пределами сфер влияния властей Союза, поначалу нервничала. Однако высящаяся нерушимой глыбой фигура Сэма по соседству успокаивала. А неспешный, хоть и немного рваный, ритм жизни даже навевал скуку.
Мегуми стала шпионкой чуть больше месяца назад. Неподдающаяся постороннему пониманию логика Сэма Ватанабэ и его эксцентричная воля вырвала ее из рядов Крестоносцев в Токио, протащила через курсы переподготовки оперативников и усадила в кресло авиалайнера, уносящего их на новое задание. Канзаки уже привыкла смотреть на происходящее с ней широко раскрытыми от удивления глазами. Жизнь, до прошлого сентября текшая спокойно и размеренно, не нарушаемая даже особенностями службы, в один миг взорвалась таким фонтаном событий, впечатлений и чувств, что впору было седеть. Девушке пришлось участвовать в погонях, перестрелках, драках, терактах и событиях, которые можно было в равной степени отнести к фантастике или мистике. Сэм, вовлекавший Мегуми во все эти переделки, был оперативником Восьмого отдела 'CDM', Инквизитором. Как выяснила совсем недавно Канзаки, помимо приличных работников системы Артур Хендрикс содержал и использовал сеть агентов-одиночек, работающих, зачастую, нелегально и обладавших куда большим пространством для маневра, нежели их скованные рабочими условиями коллеги. Такие, как Ватанабэ, действовали либо сами по себе, либо сбивали вокруг себя команду из людей, которых подбирали самостоятельно. В случае раскрытия и провала на какую-либо существенную помощь Союза и начальства рассчитывать не приходилось, и каждый одиночка работал на собственный страх и риск.
Создавать группы, ячейки организации, считалось вполне нормальной стратегией. Большинство из тех, кто работал с одиночками, могли лишь догадываться, кому на самом деле служат. Конспирацию оперативники соблюдали отменно и не давали никому лишней информации, равно как и повода для лишних вопросов. Единым центром любой сети, единственным контактом с 'CDM', своеобразным резидентом, был оперативник, существующий лишь в самых секретных документах изолированной базы данных. Таким образом, у Восьмого отдела образовывалась своя, независимая от остальных, разведывательная, а подчас и диверсионная сеть во всех уголках земного шара. Это вызывало сильное недовольство Крестоносцев, имевших собственную разведку, и даже тех из подчиненных Хендрикса, кто привык считать только себя 'настоящими' разведчиками. Мегуми успела понять, что 'чистые' коллеги Сэма не любят.
Но вот ее присутствие рядом с толстяком было нетипичным. Одиночки крайне редко объединяли усилия, чтобы не демаскировать себя перед контрразведкой страны пребывания и уменьшить риски. Даже в Токио, когда Сэму потребовалась помощь, начальство прислало англичанина Мастера, не входившего в состав 'серых агентов'. Постоянное же присутствие второго одиночки рядом вовсе случалось всего один или два раза. Тем не менее, Хендрикс и Ватанабэ решили, что место новенькой, почти ничего не соображающей девчонки из бывших Крестоносцев - рядом с толстяком. Вот и приходилось служить 'слепым' орудием Ватанабэ, готовить и слабо представлять себе, зачем они в Нью-Йорке.
Возможно, подобная необычность и общий сумбур происходящего вокруг объяснялся спецификой интересов, которые освещал Сэм. Он знал о существовании Наследников, таинственных существ со сверхчеловеческими способностями, которых пытались выявить и забрать для нужд 'CDM' по всему миру. Само существование подобных сверхлюдей было засекречено, и именно из-за того, что прикоснулась к тайне, Мегуми стала шпионкой, почти поневоле. А еще были трикстеры, ужасные люди, измененные технологиями, полученными от Наследников. Террористы и убийцы, они рыскали там же, где орудовал Сэм, выслеживая, воруя и убивая ради чужих интересов. Канзаки знала, что кто-то их трикстеров тоже ведет охоту на Наследников. Она также знала, что сам Ватанабэ - тоже трикстер. По крайней мере, догадывалась. Он неоднократно демонстрировал способности, превосходящие людские. И даже спасал ей жизнь с их помощью. Но толстяк, как выяснилось, отличался до крайности скрытным характером, полезным при его работе, но очень неудобным в личном общении.
Мясо она разморозила заблаговременно, и теперь оставалось только заняться чем-нибудь не столь тяжелым для организма. Мегуми не была поклонницей плотных ночных трапез, но так сложилось, что ужин и завтрак им с Сэмом заменяло вот такой вот поздний прием пищи. Очень нездоровый режим, но девушке удавалось спасаться тренировками. Сэма же вопрос питания, казалось, не волновал вовсе, пока было что съесть. Он вообще оказался непохожим на того, кем выглядел. Внушительный толстяк Сэм мало беспокоился о наполнении желудка. Встречая посторонних ехидными речами и прищуренным взглядом, в общении с Канзаки чаще всего был молчалив и дружелюбен. С недавнего, разумеется, времени.
Кровожадно терзая ножом овощи, Мегуми в очередной раз задумалась над странностью их с Ватанабэ отношений. Еще месяц назад она не стала бы называть этого эксцентричного чудаковатого толстяка другом. Однако сейчас все те неприятные моменты, что довелось пережить рядом с ним, смазались в памяти. Сэм ведь никогда не делал ничего, чтобы намеренно ей навредить. Самым крупным его грехом можно было счесть проникновение в ее квартиру без разрешения, за минуты до того, как Канзаки сама впустила бы гостя. Переодевшись, правда. Да, этот мужчина был странным. И загадочным. Но не отвратительным. В моменты, когда толстый слой зловредности и какого-то почти мизантропического ехидства сползал с Сэма, он казался даже милым. Но что-то держало Ватанабэ. Что-то заставляло его даже сейчас оставаться тенью за компьютером.
А Канзаки была бы совсем не против подружиться с коллегой, с которым пережила очень многое за столь короткое время. У нее самой ведь было не так много друзей. И все же пока прогресса почти не наблюдалось. Шутник и паяц в быту оказался нелюдимым затворником. И до сих пор не выполнил давнего обещания. Канзаки ждала подробного рассказа о том, чем же они занимаются. Этот вопрос вставал особенно остро теперь, когда вместе с Сэмом 'на холод' вышла она сама. Мегуми понимала, почему толстяк не посвящает ее в детали своей работы. Но натуре не прикажешь. Она хотела знать. Понимать. Она хотела быть способной что-то делать.
- Хм... - отложив нож, молодая женщина хмыкнула. Собственные мысли позабавили ее. Хотела что-то делать... Это она-то, привыкшая плыть по течению жизни, расслабившись и получая удовольствие. Единственным поступком, совершенным по собственной воле, в ее жизни было поступление в миссию Крестоносцев много лет назад. Покойные родители тогда очень переживали. Но в остальном... В остальном Мегуми проживала жизнь, не шевеля лишний раз мускулами души. Лейтенантская должность, высокие показатели подготовки - все давалось легко и естественно, без тех страшных нагрузок и неимоверного напряжения, что испытывали молодые военный прошлых веков. И даже назначение испытателем в секретный проект 'CDM' не всколыхнуло спокойной глади моря, в котором она плыла.
