этого потребуется больше времени, то его не будет. Сейчас же я просто желаю сказать, не очень шокируя вас, то, что хочу. Возможно, мне следовало бы получше осмотреться. Но в этом абсолютно пустынном месте выбора не было. Я не виновата, что именно тут сломалась моя машина!
— Не могу поверить, что здесь, на забытом всеми берегу, вы — совсем одна. Что просто так зазываете к себе первого же голого мужчину, согласившегося вас соблазнить.
— Нет, я не прошу себя соблазнять, — возразила девушка. — И все сделаю сама. При этом не сомневаюсь, что доставлю вам огромное удовольствие.
— Вы могли бы уже заметить, что не совсем мне безразличны.
— Только поэтому я и решила попробовать взять вас штурмом.
Стивен широко открыл рот якобы от изумления и поднял вверх ладонь, словно защищаясь.
— Как, как вы сказали? Взять штурмом?!
Она облизнула губы и заявила с откровенным цинизмом:
— Вам понравится.
Стивен рассмеялся. Но девушка знаком остановила его.
— Но повторяю: никаких имен, анкетных данных или взаимных претензий. Идет?
— Что ж, пожмем друг другу руки?
Они обменялись рукопожатием. При этом новая знакомая Стивена скорчила столь серьезную и торжественную мину, что тот вновь от всей души расхохотался.
— Как прикажете вас называть? — спросил он, успокоившись.
— Коломбина. А вы будете моим Арлекином.
— Но я, извините, не играю на банджо!
— Арлекин играл не на банджо, а на мандолине.
— А, знаю! Это то самое, что напоминает разрезанную пополам тыкву.
— Вы совсем не романтик.
— Вот вы и разочаровались. Разве не так?
Коломбина утвердительно кивнула головой.
— Вы почти не поддаетесь соблазну. Это разительно противоречит моему мнению о мужчинах. А поскольку в вашей душе не нашлось места романтике, то сейчас, вероятнее всего, вы предложите пойти в какой-нибудь придорожный мотель.
— Как вы можете, голая, дрожащая от холода, стоять перед совершенно незнакомым мужчиной, бесцеремонно рассматривать его и обвинять в отсутствии душевной чуткости?
— Готова согласиться, что вы — не совсем обычный человек, — ответила девушка после некоторой паузы. — Возможно, у вас есть и душа. Но — лишенная романтики. Я приглашала вас в свое жилище, чтобы воспользоваться столь великолепным телом. Но вы отказались даже от этого!
Стивен отрицательно замотал головой.
— Я не отказался. Просто отложил нашу встречу.
— Вы меня… дразните?
— Может, я хочу продлить удовольствие предвкушая его?
Такого ответа Коломбина никак не ожидала.
— Никогда не поверю, что настоящий мужчина может так поступить. Мне кажется, что у всех у вас взрывной темперамент. Это относится и к сексу. Мужчинам он нужен немедленно, а чуть позже — снова. И так далее.
— Ошибаетесь, Коломбина. Мы не настолько грубы и жестоки.
— Я говорю о темпераменте, а не о грубости. Это совсем не одно и то же.
Девушка искоса, но с интересом, посмотрела на Стивена. Он заметил это и нахмурился.
— А если вы делаете все это из чувства мести? Какой-то мужчина не оценил вас по достоинству, вот вы и решили отомстить ему, обольстив меня и бросив к своим ногам.
— Почему вы думаете, что я пытаюсь соблазнить вас в каких-то потайных целях? Все обстоит гораздо проще: я хочу вас.
— У других мужчин таких подозрений не было?
Пропустив этот пошленький намек мимо ушей. Коломбина неожиданно спросила:
— Вы долго были женаты?
Стивен тут же посерьезнел.
— Откуда вы знаете?
— Почему я непременно должна «знать»? Просто спрашиваю.
— Вы не ошиблись. У меня была жена.
Она вновь сделала движение телом, заставившее Стивена шумно вздохнуть, почувствовать дрожь в коленях, и, бросив на него внимательный взгляд, участливо спросила:
— Вам холодно?
— Ничего. Внутреннего огня во мне не меньше, чем в любом другом мужчине.
— Это прекрасно. И все-таки, почему бы нам не пойти в мой домик? Честное слово, я сумею вас согреть!
— Не верю, что вам действительно хочется именно этого. А что, если там притаились ваши сообщники? Стукнут по голове чем-нибудь тяжелым и оберут до нитки.
Девушка презрительно скривила губы.
— Неужели меня можно заподозрить в чем-то подобном?
— Да нет же! — поспешил успокоить девушку Стивен. — Просто кругом хватает подонков. Но это ни в коем случае не означает, что я причисляю вас к ним.
Она помолчала несколько мгновений и мрачно добавила:
— Я, видимо, переоценила отзывчивость мужчин и их способность понимать ближних. Сейчас пойду к себе, оденусь, и мы приступим к долгой, изнурительной процедуре взаимного обольщения. — Она чуть выгнула правую бровь и спросила: — Вам дать полотенце?
— Чтобы задушить вас? С каким бы удовольствием я сейчас это сделал! Оцените мое терпение.
Грубость Стивена почему-то понравилась девушке. Она внимательно посмотрела ему в глаза.
— Если вы заставляете себя терпеть, то — зачем? Не лучше ли пойти со мной и…
— Ваше настойчивое желание немедленно уложить меня в постель настораживает. Что-то за этим кроется…
Коломбина вновь чуть переменила позу, подчеркивая наготу своего тела, и с усмешкой спросила:
— Ну, и что же это, по-вашему?
— Пока не знаю. И не запутывайте меня еще больше!
— Может быть, у вас просто мозги плохо работают?
— Бросьте! Я уже загнал вас в угол. И вы это чувствуете. Разве не так? А теперь послушайте. Видимо, когда-то у вас была подобная встреча. И тогда вы оборонялись. Выступали в роли противоположной той, которую пытаетесь играть сейчас. Признайтесь, у вас было чувство разочарования и какой-то одурманенности.
— Да.
— Значит, вы понимаете, что в подобной ситуации может испытывать мужчина?
— Я даже не успела до вас по-настоящему дотронуться, — съязвила она. — Где уж тут узнать, что испытывает мужчина!
Они рассмеялись. При этом Стивен не отрывал глаз от девушки. Когда оба успокоились, он сказал с обезоруживающей откровенностью:
— Если бы вы до меня по-настоящему дотронулись, то вызвали бы немедленный оргазм.
— Зачем так бездумно растрачивать главное мужское богатство?! — с некоторой досадой воскликнула Коломбина.
Глаза Стивена вдруг сделались узкими и колючими.
— Уж не принимаете ли вы меня за идиота, ожидающего большого наследства? Хотите забеременеть, а затем предъявить права на свою долю? Если так, должен вас разочаровать: у меня ничего нет!
— Как ничего нет? А это великолепное тело?
