– Да. Что оно означает?
Он пожал плечами.
– Слово, которым называют жену. В Уэльсе слово «жена» значит «благоразумие» и «осмотрительность», но оно также имеет другое значение – «находчивость», и очень вам подходит, разве не так?
Она поняла, что он просто лукавит. Он никогда, насколько она знала, не лгал ей, но она считала его способным скрыть правду, если правда ему неудобна. Но она не стала допытываться до настоящего значения сказанного им слова, и без того радуясь, что он избавил ее от проявления своего крутого нрава.
Но рано она успокоилась, надеясь, что он тихонько отнесет ее в свою спальню. Когда они дошли до зала, мимо которого проходили, там присутствовали не только Гуилим, Мэдлин, Джонет и послушники, но также Хью Гауэр и несколько других солдат, включая Тома и Йена. Мужчины, расположившись у огня, играли в кости и пили эль, подогревая его при помощи кочерги, которая сейчас лежала одним концом в углях, чтобы оставаться горячей. Женщины занимались рукоделием и разговаривали. Когда Николас достиг середины зала, никто не поднял глаз.
– Эй, Том! – крикнул он своему оруженосцу. – Сегодня ты спишь здесь, приятель, но не забудь разбудить меня, когда братья начнут петь заутреню. И, Хью, проследи, чтобы люди приготовились выехать, как только позавтракают.
Теперь все смотрели на него именно так, как он хотел.
– Дамы, – продолжал он, – вы можете распоряжаться своей спальней. Моя жена составит мне компанию в моей комнате. Но сначала, – добавил он строго, ставя Элис на ноги, – она хочет извиниться перед всеми вами за свое сегодняшнее недостойное поведение во дворе.
Захваченная врасплох, Элис запахнула на груди халат и неуверенно взглянула на него, а потом на остальных.
– Я… я прошу прощения за мое… мое недостойное поведение, – запинаясь сказала она. – Я не должна была так говорить.
Николас засунул большие пальцы под свой ремень и стал подбадривать ее:
– Не робей, девочка. Скажи все. Ты не должна была кричать в такой неподобающей женщине манере и смущать святых братьев. Ну, теперь давай, – добавил он, сняв руку с ремня и делая нетерпеливый жест, – скажи все.
– Я не должна была кричать, – послушно повторила она. – Я вела себя ужасно невоспитанно.
– И непочтительно, – прошептал Николас позади нее, – говорить так неуважительно о своем господине и повелителе.
– И непочтительно, – повторила она.
– Говорите остальное, – мягко сказал он, – как я велел.
Элис возмущенно посмотрела на него, потом на остальных и заметила смех в глазах Мэдлин и одобрение в глазах Гуилима. Уверенная в том, что они не слышали слов Николаса, Элис успокоилась, хотя Николас заставлял ее сказать больше, чем она хотела бы. Элис пробормотала:
– Я сожалею, что говорила в непочтительной форме с моим мужем.
Николас покачал головой:
– Ваша попытка показать должное смирение обнаруживает недостаток практики, мадам. Вы еще не упомянули вашего искреннего сожаления по поводу слов, которые те, кто не знает вашего строптивого языка, могли бы посчитать намеком на измену. Что скажете?
Элис снова посмотрела на него, в ней боролись гнев и неуверенность. Ей бы очень хотелось схватить один из костяных кубков и выплеснуть горячий эль в его самодовольное лицо, но она не посмела, боясь наказания. Однако, мрачно призналась она если не ему, то самой себе, он во всем прав. Если бы слова, которые она выкрикнула, когда-нибудь передали королю или Элизабет, ее могли бы обвинить в предательстве.
Расправив плечи и подняв подбородок, она четко продолжала:
– Мой муж прав, напоминая мне, что глупые слова, сказанные в порыве гнева, некоторые могут неправильно воспринять, даже придать им больше значения, чем они того заслуживают.
– Я не желаю королю никакого зла, – подсказал Николас ей на ухо. Когда она сразу не ответила, его руки с силой сжали сзади ее плечи, и он потребовал: – Произнесите то, что я вам говорю.
– Я не желаю королю зла, – повторила за ним Элис.
– Я молюсь, чтобы он победил всех своих врагов, – прошептал ее подсказчик.
– А сейчас, принеся мои извинения всем вам, – продолжала она, не обращая внимания на его слова, – и доказав, что я не враг королю, я умоляю вас всех простить нас, если мы вас немедленно покинем. Мой муж выразил пожелание лечь спать. Разве нет, сэр? – нежно спросила она, поворачиваясь к нему.
– Да, – согласился он, но в его голосе прозвучали зловещие нотки. – Мы желаем вам всем доброй ночи. – Взяв ее за руку, он поспешил ко второй лестнице, тихо добавив, чтобы слышала только она: – Я оказал бы вам хорошую услугу, если бы все-таки выпорол вас, мадам.
– Я не марионетка, сэр, – огрызнулась она, надеясь, что сказала не слишком громко, но тем не менее решив заставить его понять. – Я не умею говорить по подсказкам других. Слова, которые произношу я, обычно выражают мои чувства. Я не согласна со словами, которые я сказала о короле. Он не должен быть королем, и хотя я действительно не желаю ему зла как человеку, я хочу, чтобы он убрался с английского трона, и поэтому я кричала бы «ура», если бы люди лорда Ловелла победили его!
– И меня, мадам? Вы будете веселиться, если меня убьет проклятый изменник Ловелл, пока я пытаюсь защитить моего короля? Или если убьют Хью, или Йена, или Тома? Вы будете кричать «ура» на наших могилах?
От его слов она остановилась как вкопанная, прижав руки к груди. Ей вдруг показалось, что ее сердце
