Отец Петр оказался гигантом с огромными ручищами. Он попытался устроиться позади Сайеда.
— Садитесь с другой стороны, — сказал тот. — Так вы сможете хоть немного вытянуть ноги.
— Тот, кто сегодня терпеливо выносит муки, завтра получит в награду радость и успех. Не сомневайтесь в этом, дорогой Абдель. Брат Петр предпочитает сидеть так.
— Как ему будет угодно.
Недалеко от города Биба отец Михаил попросил остановить машину.
— Вы хотите выйти?
— Да, мы хотели бы пройтись по пустыне и помолиться.
Абдель свернул на обочину.
— Ну что же, святые отцы, да будет мир с вами…
— И с духом твоим, — закончил Спиридон Понтий, сидевший сзади.
Он молниеносно накинул на шею Сайеда тонкую проволоку и принялся душить его. Абдель дергался, пытался дотянуться до рук гиганта, глотнуть воздуха. Нога его разбила переднее стекло, но через несколько секунд все было кончено.
Пассажиры вышли из автомобиля. Отец Ойген Корнелиус поднял правую руку, произнес девиз братства и оставил на теле жертвы матерчатый восьмиугольник. Потом оба быстро затерялись в вечернем сумраке, оставив позади машину, в багажнике которой лежал труп Сайеда.
VI
— Я хотела бы поговорить с госпожой Сабиной Хуберт. Скажите, что звонит Афдера Брукс из Каира.
— Подождите немного, сейчас выясню, где госпожа Хуберт.
С лица Афдеры все еще не сошли синяки. Она нервно слушала идиотскую мелодию, звучавшую в трубке.
— Госпожа Брукс? — снова прорезалась секретарша фонда Хельсинга. — Даю госпожу Хуберт.
— Афдера! — сердечно воскликнула Сабина. — Ты где?
— В Каире. Как идет реставрация?
— Фантастика, это просто фантастика! Трудно даже представить себе значение этой книги. На одной из отреставрированных страниц есть имя Иуды Искариота. Оно же встречается на последней странице. Это Евангелие от Иуды, никаких сомнений. Берт Херман из Чикаго — помнишь, я о нем говорила? — утверждает, что, вероятно, именно об этом тексте упоминает Ириней Лионский. Приезжай скорее в Берн. Мы уже накопили много информации.
— Мне надо встретиться здесь, в Каире, с одним человеком, тоже в связи с книгой. После этого полечу прямо в Берн, нигде не задерживаясь.
— Мы трудимся без передышки. Когда приедешь к нам, узнаешь много нового.
— Договорились. Извини, Сабина, что тороплю вас, но мне очень важно знать, что говорится в ней и почему бабушка много лет прятала ее в сейфе.
— Все в порядке. Иметь дело со словами Иуды Искариота — настоящий подарок для меня. Это лучшее, что попало мне в руки за все годы работы. Поэтому тебе не за что извиняться. Появляйся, как только сможешь.
— Крепко целую, Сабина. Береги себя.
— Ты тоже, Афдера.
В голове девушки неотступно вертелся вопрос — почему бабушка столько лет прятала книгу в нью- йоркском банке, за бронированной дверью? Чего она боялась? Почему не занялась реставрацией и переводом?
Афдера посмотрела на часы. Пора было встречаться с Резеком Бадани. Она надела кофточку, поймала на улице такси и отправилась на оживленный сук — восточный базар Хан-эль-Халили, известный с 1382 года, когда амир Каркас эль-Халил и приказал построить на этом месте большой караван-сарай.
Этот каирский базар был одним из самых своеобразных на всем Востоке, наряду с базарами Стамбула, Марракеша и Иерусалима. Он представлял собой бесконечный лабиринт, где легко можно было потеряться среди запахов файюмских масел и нубийских пряностей. Теперь с Афдерой случилось то же, что когда-то с ее бабкой и дедом. Это место стало праздником для всех ее пяти чувств, источником почти физического наслаждения.
Вдоль узких проходов тянулись маленькие палатки, на витринах лежали восхитительные золотые украшения, изделия из серебра, слоновой кости и кожи, расшитая одежда и все великолепие восточных ароматов. Среди лавочек ремесленников бродило множество разных людей. Среди них были туристы, торгующиеся за ковер или ожерелье, местные парни, мечтающие подцепить блондинку из Европы, полицейские, словно сошедшие со страниц комиксов, продавцы двухтысячелетних древностей, которым на самом деле не было и десяти лет.
В центре базара с тысяча семьсот семьдесят третьего года располагалось кафе «Фишави», работающее круглые сутки, — место сбора столичных интеллектуалов. Здесь Бадани назначил встречу. С этим девушке снова незримо помогла Крещенция, не раз выручавшая его. Предварительно девушка перечла запись в дневнике и вспомнила, что бабушка предупреждала ее о лживости этого человека.
Не доверяй этому торговцу. Он неплохой человек, но слишком много лжет. Он может сегодня рассказать тебе одну историю про то, как наткнулся на эту книгу, а завтра — совершенно другую. Лилиану он уверял, будто книга хранилась в их семье с незапамятных времен, будто к его отцу она перешла вскоре после Второй мировой войны. Никто, как заметила Лилиана, не верил в эту сказку. Она слышала от Бадани и иную версию: двое крестьян вспахивали поле недалеко от Магаги, и земля разверзлась под ними: так была обнаружена могила. Конечно, это тоже выдумки. Именно так в 1945 году нашли документы из Наг- Хаммади, и Бадани, читавший заметку об этом в «Аль-Ахраме», решил приспособить ее для своих нужд.
К записи прилагалась фотография, на которой Бадани, Крещенция и Лилиана сидели в «Фишави», рядом с зеркалом.
Прихлебывая кофе, Афдера увидела, как кто-то подходит к ней.
— Госпожа Афдера Брукс? Я Резек Бадани.
— Очень приятно. Много о вас слышала.
— Не всегда верьте тому, что говорят. О людях, занимающихся теми же делами, что и я, часто ходят разные слухи, — шепотом предупредил ее торговец, наклонившись к уху, словно сообщал секретные сведения.
Афдере не понравилось, что он жирной, потной рукой коснулся ее бедра так, что кончики пальцев достали до края юбки. Она инстинктивно отодвинула ногу.
— Что у вас с лицом? — спросил Бадани.
— Ничего особенного. Упала с лестницы. — Афдера надела темные очки.
— Что привело вас в Каир?
— Дневник моей бабушки. Полагаю, вы знали ее.
— Да. Потрясающая женщина. Ее уважали все, кто занят в этом бизнесе, а такое редко встречается. Ваша бабушка знала, как разговаривать с министрами и продавцами на черном рынке, полицейскими и богатыми коллекционерами. Не могу понять, как ей это удавалось, но выходило отлично. Отсюда и уважение. Великая женщина, что и говорить.
— Полностью с вами согласна.
Резек Бадани оказался толстым, низеньким и крайне потливым. Пот пропитал даже его серый костюм, плохо сшитый из грубой ткани. Желтые пальцы выдавали в нем заядлого курильщика. Он беспрерывно курил сигареты «Клеопатра» и все время перебирал мусульманские четки с тридцатью тремя костяшками.
