— Вон там, у дальней стены, видите?
Раньше Том Уинкертон расследовал кражи и убийства в Денвере, но после того, что произошло с его напарником, опытный полицейский предпочел перевестись в тихий Аспен.
— Во время катастрофы, о которой вы говорите, я служил в Денвере. Почему вы так интересуетесь этим давним случаем?
— Моя клиентка считает, что за ним могло скрываться преступление.
— Последнее убийство здесь случилось девять лет назад. Парни из хорошей семьи изнасиловали и убили девятнадцатилетнюю девушку из Огайо. С тех пор ничего подобного не было.
— Рад это слышать, но меня волнует вовсе не статистика преступлений, совершенных в Аспене. Я только хочу разузнать о том происшествии. Тогда погибли Джон Хаксли и Женевьева Брукс.
— Брукс? Миллионеры?
— Вот-вот. Насколько я понимаю, официальный вердикт был — несчастный случай.
— А вы считаете, что нет?
— Я всего лишь хотел бы проверить это и успокоить мою клиентку.
— Ладно. После порции филе и кружки холодного пива мы пойдем в управление и поищем отчет. Советую вам поговорить также с Гаррисоном, шерифом графства Питкин. Он работает здесь уже много лет.
— Почему именно с ним?
— Потому что происшествие случилось на территории, подконтрольной ему, а не полиции. Мы могли занести это в реестр несчастных случаев, но расследование вели они.
— Хорошо. Вам не очень сложно будет позвонить ему и спросить, нельзя ли нам встретиться? Я был бы очень вам благодарен.
— Конечно. Я позвоню шерифу из своего кабинета.
После сытного ланча оба пошли в сторону управления.
Кабинет следователя был увешан почетными грамотами под стеклом, медалями и фотографиями хозяина в форме морского пехотинца.
— Вьетнам, — пояснил Уинкертон. — Шесть лет в этих джунглях я стрелял по долбаным чарли.
— Почему вы перебрались сюда из Денвера?
— Мы с напарником патрулировали северные кварталы, когда услышали выстрелы. Он бросился в ту сторону, а я стал вызывать подкрепление. Еще один выстрел — и мой приятель упал замертво. Я выскочил из машины, побежал по улице и наткнулся на тело стрелявшего человека. Это оказался парнишка лет тринадцати. Он взял поиграть отцовский револьвер. Вот тогда я решил, что буду заниматься только кражами лыж, и перевелся в Аспен.
— Боже!..
— Вот и рассказал вам о себе. Итак, почему же ваша клиентка горит желанием расследовать автокатастрофу двадцатилетней давности?
— Она подозревает, что ее родителей убили, и поэтому я хотел бы ознакомиться с отчетом. В Египте и Швейцарии недавно произошло несколько убийств, связанных с неким предметом. Моя клиентка хочет знать, не стоит ли в этом ряду смерть ее родителей.
Уинкертон принялся листать толстую книгу, лежавшую на его столе.
— Вот номер вашего дела! — Он взял карандаш и бумагу. — Вам осталось найти отчет.
— Как я это сделаю?
— Я помогу.
Выяснилось, что отчет находится в полицейских архивах мэрии. Следователь позвонил туда:
— Хелен, мне нужен один из отчетов за шестьдесят третий год. Это в тех коробках, которые переносили от нас к вам, помнишь?
— Шестьдесят третий год! Как я найду?
— Это нужно для расследования.
— Если это так срочно, то приходи и ройся сам в этих коробках.
— Жди.
Уинкертон с Хэмилтоном вышли наружу и вскоре оказались в чистеньком подвале. На полу стояли кипы коробок, снабженных этикетками.
— Ищите с этой стороны, а я с той, — сказал следователь.
— На этой коробке буква «К».
— Значит, тут кражи. Нам нужна буква «Н» — «несчастные случаи», за шестьдесят третий год. Наверное, это где-то здесь.
Сняв несколько коробок, Уинкертон радостно вскрикнул:
— Вот она! — Он снял пломбу с помощью ключа от машины. — Так, посмотрим… Ага, Джон Хаксли и Женевьева Брукс. Авария.
— Дайте взглянуть, — попросил адвокат.
— Подождите. Сначала поставим все обратно на места, иначе Хелен нас убьет.
Когда они оказались на улице, Сэмпсон попросил у следователя отчет, чтобы прочитать его.
— Ладно, я вам верю. Но обязательно верните его завтра. Я не имею права отдавать его кому бы то ни было без судебного решения, так что не говорите никому.
— Большое спасибо, Уинкертон. Даже не знаю, как вас отблагодарить.
— Пригласите меня на обед перед отъездом.
— Обещаю.
В номере Сэмпсон скинул ботинки, лег на диван и погрузился в досье. Первую страницу занимал отчет спасателей, обнаруживших тела. Адвокат отметил про себя, что это было на северном склоне горы Кларк, в десяти километрах к западу от Питкина. Дальше шла документация службы спасения и показания медика, первым прибывшего к месту трагедии. На одной из страниц была начерчена схема с двумя крестиками. Сэмпсон догадался, что они отмечали места, где были найдены тела, хлебнул бурбона и продолжил чтение.
Четыре страницы зеленого цвета с эмблемой больницы Аспен-Вэлли занимало описание ран и повреждений. Отмечалось, что на шее у Хаксли имелась глубокая рана, вероятно, вызванная падением с большой высоты. У Женевьевы были сломаны ногти, а три из них сорваны. Возможно, она цеплялась за выступ скалы, чтобы не упасть.
Хэмилтон заглянул в полицейский отчет, желая выяснить, не было ли под ногтями женщины человеческой кожи — признака борьбы, но ничего такого не нашел. Прихлебывая виски, адвокат вдруг увидел сквозь стекло стакана что-то желтое. Это оказался толстый конверт с черно-белыми фотографиями, вклеенный в дело с помощью скотча.
Сэмпсон разложил снимки на кровати. На них было место происшествия, тела Хаксли и Женевьевы в морге, конец веревки, личные вещи погибших. Сэмпсон рассеянно глядел на фотографии. Внезапно одна из них привлекла его внимание. На белом столе лежали пустой рюкзак, фляжка свитер, перчатка, шапка, ботинки с шипами, ключи, фонарик, сигнальный пистолет, покореженный фотоаппарат и какой-то небольшой белый предмет.
Сначала Хэмилтон принял его за смятый платок, но это явно было что-то другое. Адвокат никак не мог получше разглядеть эту штуку. Он одним духом опустошил стакан, выкинул кубик льда в мусорную корзинку, вытер стакан полотенцем и приложил его к фотографии на манер лупы. Да, это был восьмиугольник.
Сэмпсон хотел было позвонить Афдере, но потом подумал, что надо, во-первых, разузнать побольше об этом деле, отныне крайне подозрительном, а во-вторых, определить, стоит ли сообщать об открытии Уинкертону. Он решил повидаться с шерифом Гаррисоном, который мог быть в курсе каких-нибудь подробностей, и найти хорошее фотоателье, чтобы отпечатать увеличенные копии фотографий.
Когда бутылка наполовину опустела, адвокат позвонил в Венецию, оставил для Афдеры свой здешний телефон и лег спать.
Утром Хэмилтона разбудил телефонный звонок.
