Дедушка и разговаривал с соседями, и пил чай, и читал, и дремал, а Ваня всё стоял в коридоре вагона и глядел не отрываясь в широкое окно.
Вот дедушка подошёл к внуку и спросил:
— Ты на что любуешься?
— На паровозы, — ответил Ваня. — Когда рельсы идут дугой, то мне виден наш паровоз. Встречные, правда, я рассмотреть не успеваю. Ш-ш-ш-ш! — и уже промчится. Но на станциях, когда они стоят, я их успеваю разглядеть.
— Мало ты их видел, что ли?
— На воле — мало, — ответил Ваня.
— Где, где? — удивился дедушка.
— На работе, — ответил Ваня. — Я видел, как их строят, видел, как обкатывают, а теперь мне интересно глядеть, как они работают.
Дед кивнул головой, и оба Ивана Сергеевича стали смотреть в окно вместе. Изредка они обменивались замечаниями.
— Шерсть везут. Из Средней Азии, — сообщил дедушка.
— А это чугун?
— Чугун, внук. С Урала. К нам на завод. На новые паровозы. А это уголь с Донбасса.
— А это тракторы?
— Тракторы, внук. Наверное, со Сталинградского завода.
В Москву поезд пришёл к вечеру.
Ваню посадили рядом с шофёром. Ему хотелось спать, но он глядел, глядел во все глаза и не мог наглядеться. И не спрашивал он ни о чём. Слишком уж много вопросов пришлось бы ему задать.
Но вот машина выехала на просторную площадь, и Ваня увидел вдали рубиновые звёзды на кремлёвских башнях.
— Дедушка! — закричал Ваня. — Это они?
— Они! — ответили дедушка и шофёр. Оба сразу угадали, о чём спрашивает Ваня.
— А это Кремль?
— Кремль! — ответили Ване.
— Там живёт товарищ Сталин?
— Да! — ответили Ване.
— Дедушка, дедушка, а как ты думаешь, что он сейчас делает?
— Работает! — ответил дедушка уверенно.
Ваня радовался, что он видит Москву и Кремль.
А кремлёвские звёзды всё ярче и ярче разгорались в темнеющем небе.
