Сестра Кларкин повернулась к ним:
— Я как раз собиралась застрелить этого вампира серебряной пулей.
Катарина скривила рот.
Я показал на пистолет и одними губами молча проговорил: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь».
— Извините, сестра, — тихо и очень серьезно произнесла Катарина. — Но это внутренние дела космофлота.
— Вам, как и всем остальным, придется подождать своей очереди выстрелить в него, — добавила Пайпер.
— Проклятье! — выругалась сестра Кларкин. Запихнув пистолет обратно за пазуху, она пулей выскочила из палаты.
— Вы, случайно, не знаете — меня не накачали наркотиками? — поинтересовался я.
Катарина присела на краешек кровати.
— Еще бы, — просто сказала она. — Как ты себя чувствуешь, Кен?
— Будто я мертв.
— Ты и был почти мертв. — Катарина подняла голову. — Интересно, не забыла ли сестра поставить пистолет на предохранитель?
— Надеюсь, пояс у нее туго затянут, — хмыкнула Пайпер. — Иначе пистолет там долго не продержится — не на чем.
Из коридора за дверью раздался щелчок и легкий вскрик.
— По-моему, осечка. Поэтому кремневое оружие больше не используют, — объяснила Пайпер.
— Давай переменим тему. Что со мной случилось? — осведомился я.
— Когда после медосмотра ты не вернулся обратно, я попыталась дозвониться до Клайда и, не застав тебя, немного забеспокоилась. Банки рассказала, что отвезла тебя на пляж, и я послала ее проверить, что там и как. Она отодрала тебя от песка с острым приступом кожного отравления.
— Мне кажется, я пробыл там совсем недолго.
— Недолго, — подтвердила она. — Но дело в том, что у тебя теперь повышенная чувствительность к лактозе, и твой организм отреагировал на молоко в коктейле, которым тебя вырвало до того, как приехала Банки. Солнце усилило воздействие, ты впал в кому, и мы не были уверены, удастся ли тебя вообще вытащить.
— Вот оно как…
— Когда она тебя нашла, ты выглядел мертвее трупа, — заявила Пайпер.
— А когда поступили результаты анализов, наши подозрения подтвердились. Мы с Бим решили, что обязаны сообщить тебе эту новость. — Катарина на минуту поджала губы. — Из-за сестры Кларкин сюрприза, по-видимому, не получилось. Но все равно, добро пожаловать в наши ряды.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
— Хорошо. Так, значит, я — вампир. Да, все сходится. Зубной врач говорил, что у меня прекрасные зубы.
— Ты сожалеешь? — спросила Катарина.
— Что ж, кто-то, помнится, сказал: «Я не жалею ни о чем, что не увеличивает объем талии». Так что же мы будем делать?
Она улыбнулась:
— Просто отдохни, Кен. Попытайся восстановить свои силы. Все как-нибудь устроится.
— Надеюсь. — Я несколько раз кивнул и сам в это поверил. Потом перевел взгляд с Катарины на Бим и обратно. — А почему вы улыбаетесь?
— Почему ты так решил? — фыркнула Пайпер, отворачиваясь, чтобы я не мог видеть выражения ее лица. — Мы тут ходили по магазинам.
В мозгу у меня что-то заклинило.
— Вы ходили по магазинам?
Улыбка Катарины стала шире — недобрый знак.
— Мы решили подыскать тебе подарок, чтобы ты быстрее поправлялся.
Это был сигнал для Пайпер открыть сумку и достать оттуда картонную коробку.
Я переводил взгляд с одной на другую.
— Там что-то нехорошее?
— Не бойся, Кен. Открой, — предложила Бим. Я откинул крышку.
— Что-то черное. Одежда какая-то. — Я развернул подарок. — Это ж плащ с капюшоном. Просто плащ.
— Вот именно, Кен, — рассмеялась Пайпер. — Мы нашли его в магазине новинок.
— Я хочу, чтобы ты знал, что мы искали еще и пластмассовые клыки, но нигде не нашли.
— Да-да. Бим, ты не оставишь нас на минутку наедине с Катариной?
Пайпер вышла.
— Я с тобой обязательно расквитаюсь, — заявил я Катарине. — За этот плащ. Не знаю как. Не знаю, сколько времени мне понадобится, но расквитаюсь.
Тут я тоже засмеялся.
Катарина наклонилась и поцеловала меня в щеку.
— Кен, я говорила с доктором, и он хочет отпустить тебя, как только ты будешь в состоянии ходить. Пайпер останется здесь и привезет тебя, когда ты будешь готов. У капитана Хиро сейчас находится командующая сектором капитан Креншоу. Как только ты себя прилично почувствуешь, она хочет с тобой поговорить. Не заставляй ее ждать.
— Как это Креншоу сюда так быстро добралась?
— Ты шесть дней пролежал без сознания, — сказала Катарина и ушла.
Зато вернулась Пайпер; она извлекла из своей сумки одежду для меня и уселась в кресло.
— Ну как, готов к выписке?
— Еще бы! Сейчас, подожди минутку. — Я кинулся к находившемуся в комнате экрану просмотреть почту. Среди всякой чепухи там была короткая за-
писка от Банки: «Позвоните Белке Мак-Ореху насчет решеток».
Я показал это Пайпер.
— По-моему, День дураков уже давно прошел. Она набрала номер Банки, и на экране появилось изображение писаря.
— А, здравствуйте, сэр. Как вы себя чувствуете?
— Уже почти живым. Мне тут записка позвонить Белке Мак-Ореху насчет решеток — вам что, мало той шутки с Винни-Пухом?
Банки была слегка выбита из равновесия.
— Сэр, не знаю, как вам это объяснить, но там все написано правильно. Мак-Орех — это Грызун, ставший теперь военнопленным. Белка Мак-Орех — персонаж рассказов о Баки-Бобре. Он говорит, что Чивс просил его привезти решетки.
— Спасибо, Банки, — смущенно поблагодарил я ее. Через полминуты перезвонила Катарина.
— Кен, я только хотела сказать, что в вестибюле меня поджидала Элайн, чтобы вернуть мой пропуск. Полиция отобрала у нее бомбу и взяла под стражу.
Раздался негромкий взрыв, от которого сотряслись окна.
— Похоже, что полицейские решили сами взорвать свою находку.
— Тебе лучше тихонько выйти через черный ход. Минуту назад в вестибюле было полным-полно репортеров, — предупредила Катарина.
Мы с Пайпер незаметно выскользнули из больницы, и она отвезла меня в офис, где нас дожидалась капитан Креншоу.
Капитан Креншоу была дюжей негритянкой с лоснящимися седыми волосами и «гусиными лапками» вокруг глаз. Когда я вошел внутрь и заморгал ослепленный ярким светом, она сидела за столом Хиро и гладила Сашу-Луизу. Позади нее стоял капитан-лейтенант Штемм.
— Присаживайтесь, мичман, — пригласила она голосом, который должен был обозначать дружелюбие.
