владеет.
— Повеселите меня.
— Банк «Уинтроп, Хокинс и К°». А теперь угадайте, сколько составил страховой полис.
— Семьсот тысяч долларов...
— ...и семь центов, — подхватила Кассандра.
Фэлкон помолчал. Все сходится.
— Кассандра, можете прислать мне все это в письменном виде — насчет страховой компании, которой владеют Уинтроп и Хокинс, насчет Резерфорда и особенно распечатку телефонных счетов «Семерки»?
— И куда посылать?
— В Бостон. На адрес местного отделения «Федерал экспресс», до востребования. Отправляйте первой почтой, тогда к десяти утра доставят.
— А почему в Бостон?
— Да у меня там одно небольшое дельце возникло.
Кассандра тяжело вздохнула. Она догадывалась, что это за дельце.
— Будьте осторожны.
— Хорошо. — Фэлкон заколебался. — Я хочу попросить вас об огромном одолжении.
— По-моему, вы уже исчерпали лимит одолжений, Эндрю, вам не кажется? — засмеялась Кассандра.
— Право, для меня это очень важно.
— Ладно, что там у вас?
— Значит, так, все сведения, имеющиеся в моем распоряжении, я собираю воедино и помещаю в стальной сейф. Здесь, в Бостоне. Это четыре папки из кабинета Чеймберса в «Пенн-мар», информация, касающаяся денежных переводов и компрометирующая «Семерку», ваши наработки и, наконец, нечто вроде заключения, которое я составил по всем материалам. Все это я кладу в сейф в Бостонском банке. На Стейт- стрит. И доступ к сейфу будет только у двух людей. Это вы и я.
— Что-о?
— Мне некому больше довериться, Кассандра. Так что, прошу вас, не отказывайтесь.
— Но, Эндрю...
— Пожалуйста. Вы же меня знаете, я никогда не произношу этого слова два раза подряд.
Наступило долгое молчание.
— Хорошо, что от меня требуется?
— Отныне вы каждый вечер будете справляться в службе ответов на телефонные звонки, не оставлял ли я для вас сообщений. Я заплатил за год вперед, полагаю, этого достаточно. — Фэлкон продиктовал номер телефона бюро обслуживания. — Если ничего не случится, каждый вечер в одиннадцать часов вас будет ждать сообщение. Каждый! — с нажимом повторил Фэлкон. — В каждое сообщение я включу ссылку на тот или иной цвет. Если в одиннадцать сообщение не придет или в нем я не упомяну цвет, немедленно поезжайте в Бостон, забирайте содержимое сейфа и передавайте его федеральным властям. Не надо никаких вопросов! Просто делайте, как я говорю. Сегодня же вечерней почтой я пошлю ключ от сейфа и код. По адресу почтового отделения в центре Манхэттена, где вы работаете. Это безопаснее, чем по домашнему адресу. Да и удобнее.
— Итак, если сообщения нет, с вами что-то случилось?
— Да. И вы обращаетесь к властям. Можете не раскрывать своего имени, это мне все равно. Но вы должны обещать, что передадите им всю информацию, содержащуюся в сейфе.
— Договорились. — Кассандра заколебалась. — А почему бы просто не сделать для меня копию всех этих материалов?
— Ни в коем случае! Все должно быть в одном экземпляре, иначе слишком велик риск того, что материалы попадут в чужие руки. Да и вам так спокойнее будет.
— Ладно, ладно.
Фэлкон вздохнул с облегчением и немного разжал пальцы, стискивавшие телефонную трубку. Вроде все складывается как надо.
— Эндрю, вы читали в газетах, что и председатель правления Южного Национального, и его заместитель покончили с собой?
— Что-что?
— То, что слышали. Барксдейл ведь был заместителем председателя правления, верно?
— Да.
— Ну так вчера вечером он спрыгнул с балкона своей нью-йоркской квартиры.
— Боже, как мило...
— А Борман в пятницу попал в автокатастрофу в графстве Уэстчестер. В его доме нашли записку. В ней сказано: после того, что произошло в банке, он жить не может. Правда, газеты пишут, будто стопроцентной уверенности, что в машине был именно Борман, пока нет. Тело сильно обгорело. Но номерные знаки — от его машины.
