— Значит, Борман погиб в пятницу? — Фэлкон уперся взглядом в стену на противоположной стороне улицы.
— Да.
Фэлкон кивнул, как бы делая себе заметку. Надо кое-что проверить.
— В чем дело, почему до сих пор не нашли Фэлкона? Пять дней ведь уже прошло.
— Нам известно, где он, — устало сказал Резерфорд и зевнул в мембрану. Надоели ему эти постоянные звонки Прескотта.
— Да? И откуда это нам известно? — Прескотт саркастически выделил тоном личное местоимение?
— От друга.
— Ну конечно, — фыркнул Прескотт. — Если мы знаем, где он, почему же никак не избавимся от этого типа?
— Да, нам известно, что он здесь, в Бостоне. Но где именно в Бостоне, пока установить не удалось. Впрочем, надеюсь, скоро выясним. — Резерфорд еще никому не говорил, что Фэлкон ушел от них в Гарлеме.
— В Бостоне? — удивленно переспросил Прескотт. — В Бостоне? — И уже с тревогой: — Господи, он же к самому вашему дому подбирается!
Резерфорд тут же пожалел, что проговорился насчет местопребывания Фэлкона.
— Ну и что?
— А как по-вашему, что ему понадобилось в Бостоне? Уж не вы ли?
— Он мог связаться со мной по телефону из Нью-Йорка.
— Тогда что все-таки привело его сюда?
— Не знаю. Да и знать не хочу.
— Ну конечно, вам легко говорить. На карте-то не ваша карьера. Черт, если все выплывет наружу, если Фэлкон обратится в прокуратуру, вы уйдете в тень, а расхлебывать придется нам. С такой биографией вы исчезнете, и никто вас никогда не найдет.
Резерфорд немного помолчал и тяжело выдохнул прямо в трубку:
— Неужели вы сами верите в то, что говорите? Неужели вы действительно думаете, будто я способен уйти в кусты после того, через что мы все вместе прошли?
Прескотт прерывисто задышал. С таким нажимом ему было трудно справиться.
— Я... Извините, Билл. Просто...
— Да вы такого надежного человека, как я, в жизни не встречали, — повысил голос Резерфорд.
Он понимал, что Прескотт сожалеет о вырвавшихся у него словах. Сознавал, что просто атмосфера накалилась донельзя и человек не выдерживает. С такими ситуациями он в ЦРУ то и дело сталкивался. Естественная реакция. Но все равно спуску давать нельзя. Естественная, неестественная, а подавлять надо в зародыше. Немедленно. Бунт изнутри представляет собой куда большую угрозу, чем любой враг, с которым встречаешься лицом к лицу. Нельзя позволить Прескотту продолжать в том же духе, это чревато серьезными последствиями. За ним могут последовать и другие. Или, хуже того, кому-нибудь придет в голову договориться с властями. Надо надавить на Прескотта как следует, надо преподать этому несчастному штафирке хороший урок.
— Извольте извиниться!
— Прошу извинить меня, — едва слышно прошептал Прескотт.
— А вы, Тернер, оказывается, еще слабее, чем я думал. Как вы себя ведете? И это в тот момент, когда нужно собрать все силы, через себя, так сказать, перепрыгнуть.
— Да, вы правы. — Прескотт откашлялся. — Вы совершенно правы.
— Если бы Фэлкон решил обратиться к властям, — голос Резерфорда немного смягчился, — он бы уже сделал это. Полагаю, он хочет договориться. На нем ведь висит это дельце в Огайо.
— Вы об убитом охраннике?
— Ну да. Думаю, он догадывается, что мы знаем о его участии в этом деле. Догадывается и понимает, что мы тоже можем обратиться к властям, и уж они-то отыщут его. В общем, получается так, что обе стороны имеют компромат друг на друга. Интересное, конечно, положение. Весь вопрос в том, кто моргнет первым.
— Но ведь полиция так и так вычислит его. Наверняка они проверят книгу посещений компании, обнаружат в ней имя Фэлкона, позвонят ему в Южный Национальный, чтобы задать несколько вопросов, и, убедившись, что там его нет и неделю на работе он не появлялся, возьмутся за дело как следует.
— Чеймберс стер в книге посетителей имена Фэлкона и Барксдейла. И Лэндона держит подальше от властей.
— Но Фэлкон-то всего этого не знает.
— Верно. Именно поэтому я думаю, что вскоре он попытается с нами связаться. — Резерфорд выглянул в окно своего загородного дома. — Ну а что там с судебными делами?
— Адвокаты «Пенн-мар» пытаются договориться, но мы стоим на своем. Тем временем на Южный Национальный набросилась еще куча федеральных и местных учреждений, не знаю уж в точности, сколько именно. Президент при последнем издыхании. Бейли Хендерсон добивает его у себя на страницах «Кроникл», а следом за ним идут другие газеты. Словом, все складывается так, как мы и предполагали. Жаловаться не на что — если не считать Фэлкона.
