поэтому я прошу тебя следовать моим указаниям. Просто повтори то, что ты рассказала мне. О том, что произошло в доме. Не отвечай на вопросы, если я так скажу. Не предлагай свою помощь.
Триш порылась в сумочке, нашла тюбик тонального крема и тонким слоем умело нанесла крем на лицо.
— Триш, ты меня слышишь?
— Да знаю я все это. Я ведь тоже сериалы смотрю.
Тональный крем в руках Триш сменила ярко-розовая губная помада. Накрасив губы, она убрала помаду в сумку и вытащила черную «беретту».
— А с этим что делать? — Она болтала «береттой» как украшением.
— Господи! — Мэри как-то упустила «это» из виду. Она не знала, что делать с пистолетом. Если Триш убила Бобби, то это орудие убийства.
— Оставь пистолет, — ответила она наконец, и это прозвучало как-то очень знакомо. Мэри вспомнила, как они обедали с Энтони. «Оставь пистолет, возьми канноли», из «Крестного отца». Со всеми этими делами она совсем забыла об Энтони.
— Ладно. Готова? — Триш сунула пистолет в бардачок и выжидающе посмотрела на Мэри.
— Пошли, — сказала Мэри и сделала лицо адвоката.
Они устроились в комнате для допросов. Бринкли, в темном костюме с аккуратно завязанным галстуком, сел напротив Триш и достал из кармана тонкий блокнотик.
— О'кей. Итак, Мар, мы пригласили Триш, чтобы услышать, что с ней случилось, особенно ввиду того, что в среду было обнаружено тело Бобби Манкузо.
— Пока мы не начали — у вас уже есть ключ к убийству Манкузо?
— Нет.
— А результаты вскрытия? Баллистическая экспертиза? Из какого оружия он был убит? Я целый день газет не читала.
— Мы сейчас не будем обсуждать подробности, — ответил Бринкли. — Чем скорее начнем, тем скорее вы освободитесь.
— Все понятно. — Мэри не стала настаивать. — Скажи мне только, медэксперты уже отдали тело родным? Я хотела бы знать, когда похороны.
— Отдали. Хоронить его, кажется, будут завтра.
— Спасибо, — сказала Мэри и взглянула на Триш, которая окаменела на стуле, крепко сжав колени и положив на них руки.
— Итак, Триш, — снова начал Бринкли, слегка улыбнувшись, — я рад, что после всех испытаний у вас все хорошо.
Триш кивнула, закусив накрашенную губу.
— Давайте начнем с того, что произошло в ту ночь.
Мэри кашлянула.
— Редж, мы не будем касаться убийства Манкузо и его связей с мафией, о которых Триш ничего не знает. Несколько лет она была его жертвой, объектом бытового насилия.
— Своевременное замечание, — сказал Бринкли и устремил взгляд на Триш. — Пожалуйста, расскажите о вечере понедельника, своими словами. Как я понял, это был день вашего рождения и вы провели вечер с Манкузо, с которым жили. Верно?
— Да.
— Расскажите, что произошло в этот вечер?
— Мы уехали.
— Куда вы направились? — спросил Бринкли.
— В дом.
— А где был этот дом?
— Не знаю.
— Неподалеку от Боннихарта, в Поконосе, — вмешалась Мэри.
Бринкли сделал пометку в блокноте.
И далее интервью протекало в том же духе. Каждый ответ приходилось чуть ли не клещами вытягивать из Триш. Она говорила ровно столько, сколько необходимо, чтобы нарисовалась самая общая картина. Но Бринкли был очень мягок и осторожен с ней: если и подозревал ее в убийстве Бобби, то никак этого не показывал. Казалось, интервью вот-вот закончится, но он неожиданно достал объемистую папку и вынул из нее прозрачный пакет. Внутри было золотое кольцо с опалом.
— Вы можете опознать эту вещь? — спросил Бринкли.
Триш смотрела на пакет, не прикасаясь к нему.
— Конечно. Это мое кольцо.
Что? Мэри протянула руку.
— Можно посмотреть?
— Пожалуйста. — Бринкли передал ей пакет.
— Где ты его взял, Редж? — спросила Мэри.
— В переулке, рядом с телом Манкузо. — И Бринкли обратился к Триш. — На вас было это кольцо в тот вечер?
— Да.
— Вы знаете, как оно оказалось в переулке?
Лицо Мэри окаменело. Кольцо могло оказаться в переулке, только если Триш потеряла его, когда убивала Бобби.
— Он отнял его у меня, — ответила Триш. — В доме в лесу. Перед тем как дать мне обручальное кольцо, он снял это у меня с пальца и сунул в карман.
— Допустим. — Бринкли сделал пометку в блокноте.
Мэри не могла представить себе эту сцену. Это совсем не похоже на Бобби. Но иначе как же кольцо очутилось в переулке?
Бринкли вытащил еще один пакет. Там лежал серебристый мобильный телефон, усыпанный розовыми стразами.
— Тоже ваш, Триш?
— Да.
— Его мы тоже нашли возле тела. — Бринкли нажал на кнопку, высветился номер. — Вот ваш последний звонок. Вам известен этот номер?
— Да. Это номер моей матери.
— Это тот самый звонок, о котором вы рассказывали?
— Да.
Бринкли перевернул лист блокнотика.
— Триш, как долго вы прожили с Манкузо?
— Семь лет.
— И все это время он продавал наркотики, работая на мафию?
— Этой темы мы не касаемся, Редж, — вмешалась Мэри.
— Не я ее начал. В наш первый разговор ты сказала мне, что он из мафии. И дневник нам дала тоже ты.
Триш вскинула голову.
— Мар, ты отдала им мой дневник?
— Прошу тебя, — чуть не взвыла Мэри, не понимая, кто бесит ее больше, Бринкли или ее клиентка.
— В нем, Мэри, она все время упоминает Кадиллака. — Бринкли показал ксерокопию дневника. — Мы знаем, что это прозвище Аль Барби.
Мэри покачала головой:
— Хватит. Она рассказала все, что знает о той ночи, и я не позволю тебе давить на нее, чтобы получить новые сведения.
