действительно были кровью, сочившейся из четырех или пяти ран, но Джойстик с радостью отметила, что выглядит он сосредоточенным и двигается уверенно. Тащить его на себе она не могла бы.
Джойстик протянула ему оружие, но он только отрицательно мотнул головой и, наклонившись, одним быстрым движением сорвал с убитого охранника автомат и патронташ.
Джойстик повернулась и в три прыжка подбежала к открытому вентиляционному люку.
Через долю секунды она уже нырнула в шахту, Крей не отставал.
Когда спустились на три уровня ниже, она приостановилась, чтобы отдышаться.
Крей опустился на пол туннеля напротив нее и улыбнулся.
— Спасибо, — прохрипел он.
— Не спеши благодарить, — тяжело дыша, ответила она. Пробежка разогрела ее, и после холода туннеля это было приятно. — У профессора тридцатикратное численное преимущество, так что нам не поздоровится.
Он только рассмеялся, и в его смехе слышались истерические нотки.
— Если бы тебе пришлось пережить то, что я пережил за последние несколько часов, ты бы радовалась уже самой возможности сопротивляться. Так что спасибо.
Она взглянула на его залитую кровью рубашку и сине-багровые синяки на лице. Судя по всему, ему пришлось несладко и он ждет не дождется отплатить профессору.
— Пожалуйста, — сказала она.
Крей улыбнулся и закрыл глаза. Джойстик решила дать ему десять минут отдыха, прежде чем отправляться дальше: оставалось еще найти Дигана.
Клейст отвернулся от окна, за которым буйствовало его творение, и посмотрел на вошедшую в лабораторию Грейс. Она уже много лет не видела его таким разъяренным. Профессор ненавидел непрофессионализм, а в последнее время казалось, что его окружают исключительно непрофессионалы. Кроме того, он терпеть не мог ошибаться, а его творение только что продемонстрировало, что он очень сильно ошибся.
С трудом сдерживая ярость, он проговорил:
— Нашли его?
— Нет, сэр, — ответила Грейс. — По всей видимости, их не меньше десяти человек, может быть двадцать, все хорошо вооружены. Кроме освобождения Крея, за последний час на станции произошло еще шесть столкновений. Двое наших людей ранены, четверо убиты.
— Найдите Крея и Палмер и доставьте их ко мне! — рявкнул профессор и повернулся к происходившей за бронированным стеклом бойне. Его детище с дикой яростью рвало на куски чужого-самца, выглядевшего по сравнению с ним недомерком. Изуродованное тело отлетело к стене, разбрызгивая во все стороны бурую кровь.
— Я дурак, Грейс, просто идиот.
— Вы слишком требовательны к себе, профессор, — ответила та.
Профессор указал на сцену за стеклом:
— Ничуть. В своей самонадеянности я забыл об очевидном, о самых фундаментальных законах природы, воображая, что они не распространяются на выведенную мной линию наследственности. Увы, теперь совершенно ясно, что я ошибся. Я ошибся, Грейс, я совершил ошибку. Вы понимаете?
Она не ответила, и оба молча продолжали наблюдать за бойней.
Из десяти взрослых самцов, которых профессор запустил к своему любимцу, в живых осталось только двое. На глазах профессора и Грейс он схватил одного из них и, отхватив ему голову, швырнул обезглавленное туловище на бронированное стекло. Прежде чем последний оставшийся в живых успел пошевелиться, огромный жук сцапал его и оторвал ему клешни, потом лапы и наконец голову, а затем отбросил его тело в кучу.
Профессор отвернулся от стекла и отошел в сторону:
— Видите, Грейс? Король чужих не напал на Крея не потому, что ему не свойственна врожденная агрессивность, а из-за того, что Крей был связан и не шевелился.
Клейст поднял глаза на безупречные черты лица Грейс:
— Неужели вам все еще не понятно? — Ему явно необходимо было поделиться с кем-то своими выводами. — Он пощадил Крея только потому, что не воспринимал его как угрозу.
Профессор снова повернулся к окну, за которым его огромный питомец расшвыривал по сторонам останки своих меньших собратьев. Тела жуков, каждый из которых легко мог убить десятерых человек, летели в стороны, словно сломанные игрушки.
Клейст остановился на мгновение, наблюдая за этой сценой. Наконец на его губах появилась улыбка.
— Что ж, возможно, есть еще некоторые перспективы.
— Перспективы? — переспросила Грейс, вставая рядом с ним и глядя на сцену побоища.
— Здесь у нас, — профессор указал на громадную тварь за прозрачной стеной, — имеется самец- одиночка, живая машина уничтожения, полная противоположность тому, что я собирался создать. Всех остальных он воспринимает как соперников.
— Теперь в этом можно не сомневаться, — согласилась Грейс, наблюдая за тем, как одиночка подхватил туловище другого жука и яростно швырнул его в стену.
— Разве вы не понимаете, Грейс? — Профессор так и сиял.
С другой стороны стекла чужой поднялся на задние лапы и распахнул пасть, словно издавая победный вопль.
— Все еще не понимаете? Да это же прототип для арсенала биологического оружия корпорации ZСТ. Вряд ли это можно считать неудачей.
Грейс собиралась что-то ответить, но внезапно поднесла ладонь к виску и устремила взгляд в пространство.
— Что-то случилось? — спросил профессор.
— Профессор, я только что уловила два высокочастотных сигнала. Насколько мне известно, у нас нет передатчиков, работающих на этой частоте.
Профессор взглянул на одиночку, застывшего на задних лапах с разинутой в беззвучном крике пастью.
— Вы можете установить, откуда они исходят?
Грейс кивнула, все еще держа руку у виска, словно у нее болела голова:
— Один из источников находится на нашем уровне, в самом центре сектора чужих.
— А второй? — спросил профессор, уже догадываясь о том, каков будет ответ.
— Вот он, — ответила Грейс и указала на одиночку.
— Вызов, — тихо проговорил профессор и улыбнулся.
Его детище вызывает королеву-мать.
Что ж, возможно, результат эксперимента оказался еще успешнее, чем он предполагал. Гораздо успешнее.
Глава 12
С маленькой картой в одной руке и фонариком в другой Джойстик вела Крея по темным, узким вентиляционным шахтам, пробитым в скальной породе. Ей казалось, что с того момента, когда Хэнк с Кентом освободили ее, прошла целая вечность. Она уже начала ориентироваться в лабиринте вентиляционных шахт вокруг центральных помещений жилого сектора базы. Джойстик, которой было присуще врожденное чувство направления, инстинктивно чувствовала, куда ведет тот или иной туннель. И была уверена, что ей не раз еще придется полагаться на это чувство, прежде чем эта переделка закончится.
Крей пока так и не преодолел шок. Что бы ни проделывали с ним профессор и Ларсон, это оказало на него очень сильное воздействие. Это уже был не тот Крей, который прибыл на базу всего несколько дней
