— Около того, — кивнул Грин.
— Так вот, этой зверюге приходилось пригибаться. Я своими глазами видел, как он пробил бетонную стену, словно это было папье-маше.
— Вот черт! — пробормотал один из десантников за спиной Грина.
Грин продолжал в упор смотреть на Хэнка:
— Говоришь, он направился в сторону сектора чужих? Как по-твоему, он знал, куда идти?
— Вообще-то, когда я видел этого зверя, в коридоре было полно пыли, а за моей спиной сидели два охранника, но я бы сказал, что да.
Джойстик повернулась к Грину:
— Что это значит? Тебе ведь раньше приходилось встречаться с жуками? Разве они бывают такими огромными?
Грин кивнул:
— Да, но только королевы-матери. И я не думаю, чтобы профессору удалось поймать и держать в лаборатории королеву-мать.
— Это самец, — сказал Хэнк, и все повернулись к нему.
— Будем надеяться, что-это не так, — проговорил Грин.
— Когда профессор отменил приказ Грейс, я ясно слышал, что он сказал «он». Я в этом уверен.
— Чужой вырвался из лаборатории, а он отменил тревогу? Не понимаю…
— Это самец, не сомневайтесь, — послышался голос из-за спин окружавших их людей. Все обернулись, и Джойстик увидела Крея. Его лицо покрывала мертвенная бледность. Несмотря на ледяной холод, он покрылся потом и тяжело дышал.
— А ты-то откуда знаешь? — спросил Грин.
Крей вздрогнул и глубоко вздохнул:
— Профессор собирался скормить меня ему на завтрак, но, поскольку я был привязан к креслу, эта тварь только осмотрела меня со всех сторон. Очень пристально.
Крей расстегнул рубашку и показал покрытую запекшейся кровью длинную царапину поперек груди:
— Он только слегка потрогал меня одним когтем. Хэнк говорит правду, он действительно таких размеров, если не больше.
— И Клейст отменил тревогу? Этот сукин сын вконец спятил, — покачал головой Грин.
В туннеле воцарилась мертвая тишина. Наконец Джойстик повернулась к Грину и спросила:
— Почему ты спрашивал, знает ли он дорогу или нет?
Грин вздохнул:
— Потому что если он действительно такой огромный, его наверняка вызвала королева-мать. Тогда этот самец направится к королеве-матери, которая сидит в самой середине муравейника, и по дороге ему придется миновать шлюз. Он явно не будет его открывать — просто пробьет дыру насквозь. Жуки хлынут в жилой сектор, и охранникам их не остановить.
Хэнк встал:
— Судя по размерам дыры, которую он пробил стене лаборатории, залатать ее будет нелегко. Учитывая сколько времени я добирался до вас, проход в сектор чужих уже наверняка открыт.
Грин повернулся к Джойстик:
— Сомневаюсь, что те боеприпасы, которые были в нашей казарме, все еще на месте. Нам нужно побыстрее добыть оружие, и чем больше, тем лучше.
— А ваши автоматы? — спросил Хэнк.
— Пустые, — ответила Джойстик. — Кроме тех трех, которые у часовых.
Хэнк взглянул на Грина и, сняв с плеча автомат и патронташ, бросил их Робинсену.
Грин кивнул Робинсену, и тот быстрым шагом направился в туннель.
Джойстик взглянула на свой автомат и отдала его Грину, который тут же передал его стоявшему рядом солдату и указал в еще один оставшийся без охраны туннель.
— Без героизма, — бросил он.
— Теперь, — сказала Джойстик, — нам нужно разработать план действий.
— И побыстрее, — вставил Крей. — Поверьте мне, лучше с этой тварью не встречаться.
Грин рассмеялся:
— Я боюсь не столько этого большого жука, сколько сотен его меньших братьев.
Джойстик вздрогнула, и вовсе не от холода.
Экраны в лаборатории профессора показывали продвижение одиночки к сектору чужих. На одном из них были видны безжизненные тела белокурой женщины и ее дочери, судя по всему отброшенных к стене как незначительное препятствие на пути жука.
Профессор понаблюдал еще несколько секунд, затем, улыбаясь и насвистывая, начал надевать бронекостюм. Это был счастливейший день в его жизни. Это победа. Его имя займет место в ряду величайших людей мира. Ему удалось разрешить проблему чужих.
Грейс, уже облачившаяся в бронекостюм, следила за продвижением жука через базу, пытаясь предупредить людей через переговорную систему. Ей мало что удалось сделать.
Одиночка уже прошел весь жилой сектор и приближался к коридору, который шел вдоль усиленной стены, отделяющей жилые отсеки от муравейника чужих.
Неуловимыми молниеносными движениями Грейс переключила все экраны на камеры, установленные вдоль этого коридора и по другую сторону стены, в секторе чужих.
— Они собираются, профессор, — сказала она, указывая на три экрана, где на полу, стенах и потолке подходивших к жилому сектору коридоров сплошной черной массой кишели сотни жуков.
— Королева послала их, чтобы они защитили ее, — заметил профессор, поправляя микрофон, чтобы он пришелся напротив рта. Потом он подхватил большую звуковую пушку и взял ее под мышку. Тяжесть оружия придала ему уверенности.
— Не думаю, — возразила Грейс. — Они не выстроили оборонительного порядка. Просто немного отошли от стены и ждут.
В этот момент на другом экране одиночка остановился напротив шлюза и, склонив голову набок, внимательно оглядел его. Потом он с быстротой молнии бросился вперед и протаранил головой дверь.
В стороны брызнули осколки камней, а бронированная дверь, крутясь, как жестянка, вылетела в коридор.
Жук яростно бросился в пролом, расширяя его, и в воздух поднялось облако пыли и обломков камней.
Через несколько секунд в стене зияла дыра шириной не меньше двадцати метров и высотой от пола до потолка. Она была достаточно широкой, чтобы проложить через нее четырехполосное шоссе.
Профессор с изумлением наблюдал за тем, как скопившиеся снаружи жуки, дождавшись, пока одиночка освободит проход, хлынули в дыру.
Несколько из них оказались у него на пути, и он раздавил их, словно гнилые помидоры, забрызгав стены кислотной кровью. Не задерживаясь, он бросился дальше, в глубь муравейника, к королеве- матери.
Десять охранников ждали в коридоре жилого сектора, куда по полу, стенам, потолку, словно черная жижа, хлынули жуки. Их было не остановить. По всей базе завыли сигналы тревоги, а охранники открыли огонь, но вскоре бросились наутек. Никому из них не удалось пробежать больше десяти метров.
Масса жуков подмяла их под себя, отрывая руки и ноги, пробивая черепа, и размазала их тела по полу кровавыми кляксами.
— Кто включил сигнал тревоги? — спросил профессор.
Грейс только пожала плечами.
— Я не потерплю, чтобы какие-то солдафоны нарушали мои приказы! Всех, кто находился в этой зоне, вызвать ко мне!
Грейс молча посмотрела на профессора, который не отрывался от происходящего на экранах. Наконец она заговорила:
