Королева почти полностью отгрызла голову одиночки, и гордость профессора, работа всей его жизни, его творение лежало на полу конвульсивно дергающейся грудой плоти.
Королева склонилась над своей жертвой и, схватив лапу, оторвала ее и отшвырнула к стене, как будто ей было противно.
Профессор побагровел от гнева. Рядом с ним у стены валялись останки Грейс. Он склонился над ними и, подобрав ее автомат, вскинул звуковую пушку:
— Ты сдохнешь, сука!
Держа левой рукой автомат, правой он нажал пусковую кнопку звуковой пушки и перевел регулятор на максимум. На такой мощности пушка убивала любого жука в радиусе двухсот метров.
Она даже не успеет понять, что происходит.
Очертания зала смазались, и королева-мать отступила, заслонив голову лапами.
— Что, не нравится? — кричал профессор, стреляя в нее с левой руки из «крамера» и подходя все ближе и ближе.
Ее хвост судорожно бил по полу, разбивая то, что осталось от одиночки, и она извивалась, пытаясь отодвинуться от жалящих пуль.
Профессор стрелял и продолжал наступать.
Она дернулась, уклоняясь от его выстрелов, ее хвост взметнулся в воздух и обрушился на профессора.
Удар был точным и молниеносным.
Профессор заметил его, но не успел даже пошевелиться.
Его отбросило в сторону, и он покатился по полу.
Боль в правом боку и плече была настолько острой, что казалась нереальной. Он чувствовал, как из него фонтаном бьет кровь.
Его правая рука, отрезанная у самого плеча, вместе с зажатой в ней звуковой пушкой, взлетела высоко в воздух и упала рядом с телом Грейс.
Она отскочила от пола, но удар еще сильнее прижал палец к спусковому крючку.
Профессор завыл от боли и попытался остановить кровь, которая хлестала из его плеча.
Королева каталась по полу, расплющивая тело одиночки.
Звуковая пушка, зажатая в отрубленной руке профессора, начала пищать.
Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
Профессор хрипло засмеялся сквозь стиснутые от боли зубы:
— Она выходит из под контроля, ты, сука. Сейчас сдохнешь.
Бип! Бип! Бип!
Королева все еще билась.
Бип! Бип! Бип!
— Ну что, больно? — кричал профессор. Он попытался сесть на полу, но не смог. — Надеюсь, что очень больно.
Писк пушки превратился в сплошной истошный вой.
— Увидимся в аду, сука!
Ослепительная яркая вспышка прекратила бред профессора и мучения королевы-матери.
Глава 23
Выстрелы двадцати с лишним автоматов сливались в ушах Джойстик в непрерывный оглушающий рев, сравнимый с ревом водопада. Эхо выстрелов еще больше усиливало шум. По ее лицу и рукам стекал пот, автомат раскалился до такой степени, что его почти невозможно было удерживать в руках.
Она стояла в проеме ведущей в челнок двери и стреляла, стреляла без остановки.
Перезаряжала автомат и стреляла снова.
Они без передышки поливали очередями пуль черную массу жуков, волна за волной перекатывающихся через баррикаду раздавленных черных тел.
Они косили жуков десятками, но уродливые твари все напирали.
Еще несколько секунд, и черная масса поглотит Грина и его десантников.
— Отступайте! — крикнула она Хэнку.
Потом она повернулась к Кенту:
— Отступайте! Передайте по цепочке Дигану.
Тот кивнул и, перезарядив автомат, выпустил магазин в черную шевелящуюся массу.
И вдруг, словно невидимый кукольник дернул за ниточку, все живые жуки в пределах видимости задергались, словно от боли, и застыли.
— Что за черт! — выругался Грин.
Еще несколько секунд они расстреливали застывших на месте жуков, потом все опустили оружие.
— Похоже на звуковую пушку, сержант! — крикнул один из десантников. Джойстик не знала имени этого солдата и понятия не имела о звуковой пушке, но готова была признать, что эта штука действует отлично.
— Но у нас же нет этой проклятой пушки.
— Значит, есть у кого-то еще, — отозвался Грин. — И он то ли умеет ею пользоваться, то ли нет. Все на корабль! Быстро!
Джойстик с удивлением наблюдала за быстротой, с которой передвигались смертельно усталые люди. Она первой забралась внутрь и, пристроив автомат рядом с пилотским креслом, уже запускала системы корабля, когда в кресло второго пилота тяжело плюхнулся Диган.
Она оглянулась на Хэнка, который сидел на полу у двери, и увидела, что пятеро десантников запрыгнули в корабль.
Когда Грин переступил порог, его лицо было белым от напряжения:
— Мак-Филлипс! Диллон! Янг! Осмотрите корабль, не спрятались ли где жуки. На удвоенной скорости.
Потом он посмотрел на Джойстик.
— Они уже ожили? — спросила она.
— Пока нет, — ответил Грин. — И если они не оживут достаточно скоро, то звуковая пушка, которая их заморозила, взорвется, так что вся база разлетится на куски. Эти пушки работают не дольше минуты Сколько времени нужно, чтобы поднять корабль?
— Диган, давай. — Она даже не стала отвечать Грину. По выражению его лица она поняла, что времени у них уже не осталось.
— Задраить люк! — крикнула она, но Хэнк вместе с сержантом уже и без того закрывали его.
— Двигатели запущены! — прокричал Диган. — Все в норме. Открываю док. Отсчет.
— К черту отсчет! — оборвала Джойстик. — Лучше молись, чтобы мы не застряли на выходе.
Ее пальцы пробежали по панели управления, рев двигателей и вибрация усилились.
Это была хорошо знакомая ей вибрация при старте, но кроме этой вибрации было что-то еще.
Что-то гораздо более мощное, словно сотрясалась вся база.
Одним движением она подняла нос челнока и направила его вверх, к медленно открывающимся дверям дока. Пройдет ли через него корабль? Оставалась единственная возможность выяснить это — попробовать.
Вибрация все нарастала, с потолка ангара начал отрываться куски породы.
— Держитесь! — крикнула Джойстик.
И нажала на акселератор.
Ускорение отбросило ее на сиденье и невидимой рукой придавило к спинке кресла. За собой она услышала проклятия тех, кто не успел закрепиться. По обшивке корабля забарабанили камни, крыша ангар начала обваливаться, но она видела только наполовину открытые створки дока.
Джойстик нацелила корабль точно в середину.
