— Тори, милашка, ты так добра! — проговорил он с облегчением. — Но боюсь, отели мне сейчас не по карману. На кредитной карточке у меня одни нули, и банк отказывается давать в долг.
— И что ты намерен делать? Нельзя же спать в офисе.
— Ты права, конечно… — начал он, потом как бы про себя добавил: — Нет, ладно, забудь.
Тори поняла, о чем Алекс хотел попросить, хотя он еще ничего не сказал, просто смотрел на нее как побитая собака.
Она попыталась ожесточить свое сердце, напомнив себе, что Алекс получал во много раз больше, а делал во много раз меньше. Кто виноват, что он не умеет распоряжаться своими деньгами?
— Ничего, я встану на ноги, — он выдавил улыбку. — Скоро я получу гонорар за год в «Иствич»… через месяц, если, конечно, американец не аннулирует его.
Или тебя, подумала Тори, глядя на Алекса глазами Лукаса Райкарта. Никчемный человек, а его былые заслуги — не более чем далекая история.
— Ладно, будешь ночевать у меня, — неожиданно для себя предложила она, — до дня следующего платежа за квартиру.
— Дорогая Тори, ты моя спасительница! — Алекс хотел восторженно поцеловать ее, но она увернулась.
— И советую не распускать руки, — добавила она резко.
— Конечно, — Алекс покорно опустил руки и отступил на шаг. — Нет проблем. Я знаю, что ты не такая.
— Пять дней, — подсчитав, когда зарплата поступит на банковский счет, уточнила Тори.
— Отлично. — Алекс снова послал ей благодарную улыбку и направился к двери.
— Алекс, — окликнула его Тори, — постарайся не пить, хорошо?
Он кивнул и затем проговорил:
— Хорошо. Если не выдержу, уйду куда-нибудь. Согласна?
— Согласна, — ответила Тори, надеясь, что он все-таки сдержит обещание.
Вздохнув, Тори вернулась к работе, но через минуту ее прервали. Дверь в ее кабинет открылась, и она, ожидая вновь увидеть Алекса, подняла взгляд. Но перед ней стоял Лукас Райкарт, потрясающе выглядевший в черных джинсах, белой рубашке и темных очках.
— Как зуб? — спросил он.
— Зуб? — машинально повторила она за ним.
— Хорошо. — Американец оглядел ее с ног до головы, и она почувствовала, что ее футболка почти не скрывает очертаний тела. — Вам необязательно было приходить сегодня. Как вы обычно проводите субботы?
— По-разному, — ответила она, пожав плечами, потом взглянула на часы, делая вид, что спешит.
Он отметил ее жест и тут же спросил:
— А Симпсон уже ушел?
— Симпсон? — испугалась Тори.
— Алекс Симпсон — Райкарт прислонился к косяку, его глаз под темными очками не было видно. — Я понял, что именно Симпсон, а не случайный бродяга, пристроился на ночлег в офисе.
— Да, Алекс приходил сюда, — подтвердила Тори. — Он приходил за рукописями.
— Он спал, когда я увидел его здесь, — возразил Райкарт.
— В самом деле? — Тори почти правдоподобно изобразила удивление. — Он сказал, что пришел очень рано. Может, и задремал незаметно для себя.
— Отсыпался, я думаю, — растягивая слова, ответил американец. Оттолкнувшись от косяка двери, он присел на краешек стола Тори. Сняв очки, долго разглядывал ее, потом спросил: — Неужели вы — два сапога пара?
— Кто? — Тори не поняла.
— Ну, вы с Симпсоном. У вас роман?
— Конечно, нет! — Тори возмутилась.
В ответ на ее вспышку американец ослепительно улыбнулся:
— Не стоит метать молнии, я просто спросил. Я слышал, что Симпсона женщины обожают, — заметил он, видя, что Тори еще больше разозлилась.
— И вы тут же сделали заключение, что он и я… что мы…
— Любовники? — подсказал он. Тори почувствовала, что краснеет. Он добился своего. Он изучал ее как любопытный объект, и поэтому она покраснела еще гуще. — Мне казалось, что женщины больше не способны краснеть.
— Должно быть, вы думали о женщинах вашего круга, — отпарировала она, не сдержавшись.
— Точно так, — согласился он и засмеялся. — Я предпочитал более опытных и изощренных женщин. Менее дерзких, но не слишком претенциозных. Не склонных к пикировке, в конце концов… Но кто знает! Мои вкусы могут измениться. А вы? — спросил он с той же ленивой улыбочкой.
— Я? — Тори размышляла, флиртует он с ней или шутит. — Я предпочитаю мужчин-невидимок. Нескандальных и ничего от меня не требующих. И совершенно не склонных к пикировке.
Американец некоторое время молчал.
— Вы ни с кем не встречаетесь?
— Я ни с кем не встречаюсь, — ответила Тори в тон ему. — И совершенно не собираюсь меняться.
Райкарт выглядел скорее озадаченным, чем обиженным, в его взгляде читалось недоверие.
— Это констатация факта или намеренный выпад против меня? — наконец спросил он.
— Решайте сами, — ответила она, искоса взглянув на него.
— Вы даете мне от ворот поворот или все мужчины у вас занимают одинаковое положение?
Тори поразмыслила, не слишком ли рискованно дерзить боссу, и решила, что лучше пока помолчать. Но ее взгляд был достаточно красноречив.
— Думаю, это касается только меня, — заключил он. — Ничего. Я буду надеяться. Не подскажете, как мне связаться с Симпсоном?
— Я… не знаю. — Не могла же она, уже заверив босса, что не имеет никаких отношений с Симпсоном, выдать, что тот скрывается у нее в квартире. — Я попытаюсь передать ему.
— Прекрасно. Я пригласил к себе всех руководителей отделов в понедельник в девять ноль-ноль, — объяснил он, — и посоветовал бы Симпсону явиться.
Тори кивнула:
— Я скажу ему… если отыщу.
— Хорошо. Если не получится, не беспокойтесь, — продолжал Лукас Райкарт. — Он сам виноват, что не дал своего телефонного номера сотрудникам.
Тори нахмурилась:
— Но вы видели его сегодня утром.
— Хотите спросить, почему я его не разбудил? Просто подумал, что ему было бы неловко в таком виде встретиться с новым боссом. Вы не находите?
Тори подумала, что американец поступает справедливо, давая Алексу шанс оправдаться. Конечно, он может просто вышвырнуть Алекса, когда тот полностью протрезвеет.
— Алекс очень хороший документалист, — уведомила она. — Три года назад он завоевал престижную премию.
— Симпсон был хорошим документалистом, — поправил ее Лукас Райкарт. — Вы не хуже его, и Симпсон, должно быть, знает это. Почему вы проявляете такую заботу о Симпсоне? Если он уйдет, вам же будет лучше для карьеры.
— Сомневаюсь. Саймон опытнее меня.
Он нахмурился и, перехватив ее взгляд, брошенный на соседний стол, неожиданно спросил:
— Хотите помочь и его карьере? Значит, вы не страдаете гомофобией?
— Чем? — Тори даже привскочила.
