Глубокой ночью Решетова разбудил телефонный звонок. Спустя двадцать минут у себя в кабинете он слушал доклад Костричкина о свидании Лидии с «Тигром».
Итак, долгие месяцы скрывавшийся враг начал действовать. В ближайшие часы надо ждать исключительно важных событий. Решетов и его помощники старались предвидеть дальнейшие шаги агента. До последнего времени Северинова вела себя очень осторожно. Если она решилась на встречу в ресторане, значит, к этому ее вынуждала крайняя необходимость. Все это говорило о том, что развязка близка.
Еще несколько месяцев тому назад, когда Решетов изучал материалы следствия, особое внимание он обратил на исчезновение вещей у пострадавшей женщины. Это в какой-то степени проливало свет на личность агента. Мужчина, идущий на специальное задание, не станет без острой необходимости рисковать, чтобы забрать у беззащитной путницы ее вещи, и несомненно.; документы. Это наводило на мысль, что агент — женщина. То обстоятельство, что в поезде перед Костричкиным предстал мужчина, не могло обмануть Решетова. Для него не было секретом, что иностранная разведка применяет самые неожиданные приемы маскировки при переброске шпионов. В данном случае, несомненно, преследовалась определенная цель: при необходимости побега замести следы путем «превращения» мужчины в женщину. Это предположение подтверждается и материалами следствия.
Решетов мысленно постарался восстановить события. Заметая следы, шпион расположил к себе женщину и, выпытав кое-какие сведения из ее биографии, постарался на время вывести ее из строя. Пользуясь подлинными, а не сфабрикованными документами пострадавшей, шпионка во время приписки и в автобиографии писала примерно точные сведения, и полученные из Самарканда данные почти полностью совпадали. Тем не менее некоторые расхождения в анкетных данных настораживали.
Поэтому Северинова ни на минуту не ускользала из-под наблюдения работников Комитета. После того как стало известно о близких отношениях шпионки со Степанковским, Решетов обеспечил постоянную охрану жизни конструктора. Однако это сохранялось в тайне от Степанковского. Ослепленный любовью к Лидии, он бы ничему не поверил. А если б и поверил, то каким-нибудь неосмотрительным поступком насторожил бы Северинову. Единственное, что Решетов считал необходимым, — предупредить Степанковского о строжайшем соблюдении секретности относительно всего, что касается конструкторского бюро.
Между тем отношения между Степанковским и Севериновой крепли с каждым днем: их все чаще встречали вместе, знакомые поговаривали об их скорой свадьбе.
Полковнику было от души жаль Степанковского, питавшего такие хорошие, чистые чувства к женщине, которая хладнокровно готовила ему смертельный удар…
Полковник вновь перелистывал материалы следствия тщательно взвешивая каждую деталь. Анализируя извилистый путь шпионки, полковник предугадывал очередные ее шаги.
Резкий телефонный звонок оторвал его от материалов.
— Решетов слушает, — слегка охрипшим голосом проговорил он.
— Докладывает Корнилов. На сороковом километр «Турист» сошел с поезда. Снял номер в привокзальной гостинице. Какие будут указания?
— Продолжайте наблюдения!
— Есть! — послышался ответ.
Решетов положил трубку на рычаг и глубоко задумался.
Длительное время Северинова ничем себя не выдавала. На работе держалась как обычно, подозрительных знакомств не заводила. Ни настороженность Нади Степанковской, о которой доложил полковнику Крылов, ни даже встреча с «Туристом» не давали возможности заглянуть в карты врага.
Такого изворотливого шпиона необходимо перехитрить, поймать с поличным и прижать к стене неопровержимыми фактами. Тогда только можно будет заставить его заговорить. А рассказать Северинова могла очень многое…
И вот, после столь долгой и упорной маскировки, шпионка сделала открытый шаг. По-видимому, игра стоила свеч. Уж если она решилась на откровенную встречу с сообщником, значит на кон была поставлена крупная ставка. Несомненно, это связано с окончанием строительства опытного самолета Степанковского.
Что же она намеревается предпринять? Дело осложнялось еще и тем, что Северинова поселилась у Матвеевых.
Решетов знал, что это произошло после встречи Нового года. Чем это объясняется? Надо срочно выяснить.
Полковник подошел к окну. Светлая полоска разрезала пасмурное небо: начинало светать. Он уже надел пальто, чтобы заглянуть на часок домой, но тут зазвонил телефон. Из отдела пропусков доложили, что к нему просится некая гражданка Панюшкина. Хотя ей объяснили, что так рано начальник не принимает, она все же просит пропустить ее.
Решетов распорядился немедленно выписать пропуск и проводить Панюшкину к нему. Он снял пальто и зашагал по кабинету. Панюшкина — теща Матвеева. Он никогда ее не видел. Что ее привело сюда да еще в столь ранний час?
ГЛАВА XVI
— Доброе утро! — Вера Андреевна обвела растерянным взглядом кабинет.
— Здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста, — Решетов пододвинул женщине стул.
Даже и менее наблюдательному человеку, чем полковник, бросалась в глаза взволнованность посетительницы.
— Простите, что врываюсь к вам ни свет ни заря, — стараясь подавить волнение, заговорила Вера Андреевна. — Может быть, напрасно все это, но… я не могла не прийти к вам…
Решетов налил в стакан воды и подал Панюшкиной.
Вера Андреевна отпила глоток. Рука ее дрожала так, что вода пролилась. Женщина еще больше растерялась.
— Успокойтесь, пожалуйста, — мягко произнес полковник.
С минуту Панюшкина молчала, как бы собираясь с мыслями.
— Я бы хотела быть краткой, — наконец заговорила она, — и не занимать долго вашего времени. Но если не расскажу подробно, вам не все будет ясно. И тогда… может быть допущена страшная ошибка. А мне необходима уверенность, что ошибки ни с моей стороны, ни с вашей не будет. Поэтому прошу вас внимательно меня выслушать. Идет речь о государственном деле, о личном счастье или страшном горе…
— Времени у меня достаточно. Пожалуйста, не думайте обо мне и говорите обо всем подробно, — успокоил ее Решетов.
— Придется начать с далекого прошлого… Мне было восемнадцать лет, когда отец умер; матери я лишилась еще раньше. Вообще я была плохо приспособлена к жизни. К тому же в нашем небольшом уездном городке работу найти было невозможно. Не видя никакого выхода я, по настоянию тетки, вышла замуж за молодого офицера Белгородова.
Он был из известной в городе состоятельной дворянской семьи. Через год у нас родилась дочь. Ребенок был единственным моим утешением в семье Белгородовых…
Когда революция докатилась и до нашего городка, привычные устои пошатнулись. Смена властей заставила родителей мужа часто менять место жительства. Я оставалась на месте; было трудно переезжать с маленьким ребенком, а родители мужа были рады, что я оставалась сторожить их добро.
Однажды в нашей квартире поселился комиссар Панюшкин. По вечерам к нему приходили молодые рабочие. Слушая их речи о новой жизни, о борьбе за это будущее, я захотела быть вместе с ними. Это желание стало решимостью, когда я поняла, что полюбила Панюшкина… Мы решили не расставаться. Предстояли трудности дорог, опасности боев. И я временно оставила маленькую дочь у своей тети, а сама ушла на фронт…
