вернулись за ребенком, но она к тому времени умерла. Ведь она умерла, не правда ли, Аргус?
Пернатый смущенно замялся и отвел глаза.
— Отвечай! — прикрикнула на него богиня.
— Тамир, как бы тебе сказать… — после минутного раздумья откликнулся Аргус. — Я уверен, что твоя дочь была уже мертва, когда мы за ней вернулись. Но ведь к тому времени с момента ее рождения прошло лет двадцать, не меньше. К этому возрасту она могла завести и своих детей.
— То есть у меня могла быть внучка? И ты мне об этом не сказал? — зловеще прошипела Тамирайна.
— Ну так про внучку ты и не спрашивала, — хмыкнул Аргус.
— Ты предал меня. — Глядя на птицу, богиня покачала головой. — Ты предал меня дважды. Сначала обманул, сказав, что мой ребенок умер в той варварской стране, потом ушел с этой ничтожной девчонкой. Третьего раза я ждать не буду!
Тамирайна не уточнила, что она имела в виду. В этот момент вернулся мужик в красной мантии и с поклоном передал богине чашку, нож и флакон с какой-то жидкостью. Кажется, я догадалась, что собиралась сделать бессмертная. Эту процедуру уже проводил Архип, выясняя, не являемся ли мы с ним родственниками. Их эльфийский анализ ДНК или что-то в этом роде.
Так и оказалось: Тамирайна провела ножом по моей руке и, когда несколько капель крови упали в чашку, залила их жидкостью из флакона. Я наблюдала за происходящим уже почти в бессознательном состоянии. Богиня оторвалась от созерцания процессов, протекающих в чашке, и, посмотрев на мою более чем бледную физиономию, спросила у Аргуса:
— А чего это твою подопечную так крутит? Того и гляди копыта отбросит.
— Она на себе испытала действие черной магии Тараны. Старушка напустила на нее тварь из жезла, — охотно пояснил Аргус. — Видать, сначала она хотела, чтобы тварь высосала из неугодной невестки всю жизненную силу. Но Вера оказалась крепким орешком. Если обычный человек, столкнувшийся с тварью, умирал или сходил с ума максимум за день, то она держалась несколько дней. Тарана уж начала думать, что колдовство не подействовало, и пыталась избавиться от невестки другими способами. Но тварь из жезла, хоть и медленно, все же высасывала силу из своей новой жертвы. Ее работа близка к завершению…
Я не очень поняла, о какой твари из жезла говорил Аргус, но мне стало ясно одно: смерть близка. Между тем богиня снова впялилась в чашку, тихо охнула и подсунула ее мне под нос вместе с перстнем.
— Ты видишь? Видишь? — стонала Тамирайна. — Узор крови повторяет узор на перстне. В твоих жилах течет моя кровь! Подумать только! Сколько веков минуло! Я уже и не надеялась, а тут такой сюрприз: плоть от плоти моей, кровь от крови. Это все объясняет. Камень подчинился твоей воле, потому что почуял мою кровь. С примесью, конечно, но все равно мою…
Ну ни фигулечки! Это ж получается, что сама Тамирайна — моя пра… в сто какой-то степени бабка. А я… в сто какой-то степени правнучка богини и эльфийской принцессы. Ух ты! Вот это происхождение! Да с такой-то родней… Весь мир будет лежать у моих ног! Только бы от неведомой болезни не загнуться…
Тамирайна, прослезившись, посмотрела мне в глаза и прошептала:
— Да, эти глаза, меняющие цвет в минуты волнения, верный признак древнего рода Ра. Как я сразу не поняла этого, не узнала свою плоть и кровь?
— Да-да, Вера — твоя плоть и кровь, — охотно подтвердил Аргус. — И если ты срочно не спасешь ее от твари из жезла, можешь снова потерять свою единственную наследницу.
— Ах это. — Богиня пожала плечами. — Я слишком долго мечтала о таком подарке судьбы и, уж конечно, не потеряю его из-за этой малости. Чтобы спасти жертву, надо отдать твари из жезла другую душу — целиком и полностью.
Тамирайна отставила в сторону чашку с доказательствами моего божественного происхождения и взяла в руку жезл. Затем посмотрела на де Мона и Макара.
— Всегда мечтала извести кого-нибудь из де Монов, — заявила она, направила жезл на посланца Ширкута и нараспев произнесла заклинание.
Несколько струек той самой серо-сизой грязи, которую я когда-то уже видела в кабинете Тараны, выползли из жезла и медленно поплыли к потустороннему принцу. Они впились в его глаза, и де Мои жутко закричал. Серо-сизые щупальца вытягивали из него зеленоватое облачко — душу. Гиад бился в агонии и пытался отползти, но тварь из жезла не отпускала его. Зеленоватое свечение по щупальцам передавалось в жезл. Прошло не больше пяти минут, и де Мон затих. Фаллоимитатор Тараны сыто налился зеленым светом, а я почувствовала сильнейший удар: как будто оборвалась прочная резинка, связывавшая меня с жезлом, и один ее конец хлестнул меня по груди, напрочь вышибив дух.
Какая-то часть моего сознания упорно цеплялась за реальность, напоминая мне о том, что надо приходить в себя. Но вырваться из цепких объятий небытия никак не удавалось. Да и, если честно, не очень хотелось. Где-то там, в реальности, остались боль, усталость, тоска, разочарования. Все они поджидали меня — только вернись, сразу же накинутся! Сейчас же моя душа беззаботно парила в кромешной мгле. Ни звука, ни лучика света.
Ну вот, сглазила! На черном фоне откуда-то появилась сверкающая точка. Она приближалась ко мне, увеличиваясь в размерах, и превратилась в искрящееся голубое облако, из которого донесся голос Аргуса:
— Дорогуша, и долго ты собираешься держать свое тело без сознания?
— Ох, Гусик, не грузи, а! Мне и тут неплохо. Кстати, а ты-то тут что делаешь?
— Я-то, положим, умер, — ответило облако. — А вот ты еще жива. И должна вернуться.
— То есть как умер? — ошеломленно спросила я.
— Насильственной смертью, — хмыкнуло облако. — У нас очень мало времени, так что молчи и слушай. Тамирайна решила искупать тебя в Первородном огне. Так поступил с ней когда-то Ширкут. После этого она обрела бессмертие и божественные способности…
— Это естественно, — не удержалась я от замечания. — Богиня хочет сделать меня своей наследницей.
— Ой, Вера, ты и мертвого достанешь! — взвыл Аргус. — Сказано же тебе: молчи и слушай! Тамирайне нужно новое бессмертное тело, потому что ее тело находится в отвратительном состоянии, разлагается прямо на глазах. Она уже много лет искала подходящую кандидатуру. Да беда в том, что все люди, которых она бросала в Первородный огонь, сгорали. Так и должно быть: в Первородном огне смертные погибают, а боги становятся смертными. Тамирайна не знает заклинания, которое дает нечувствительность к огню. А вот Ширкут его знал… Но богиня надеется, что ее плоть и кровь, когда-то уже побывавшая в Первородном огне, обрела способность противодействовать его разрушительным свойствам. Если ты выйдешь из огня живой, Тамирайна вселится в твое тело.
— Зачем? — опять встряла с вопросом я. — Она себе и покрасивее, и поздоровее выбрать может.
— Из Первородного огня можно творить: тела, предметы, новые миры. Тот, кто способен находиться в Первородном огне, — бог. Ты, вероятно, способна на это. Так что Тамирайне нужно именно твое тело, закаленное в Первородном огне. Запомни, когда ты выйдешь из огня, ваши с Тамир силы будут равны.
— А что ей помешает вселиться в мое тело до того, как я окажусь в огне?
— Страх. Если твое тело сгорит, как сгорали многие до тебя, то душа, находившаяся в этом теле, начнет все сначала в другом мире. То есть получит новое воплощение. Да и… при перевоплощении в огне (даже удачном) тело испытывает жуткую боль. Тамирайна мне рассказывала, что ощущения — даже злейшему врагу не пожелаешь.
— Веселенькая перспектива! — заметила я. — А нельзя просто остаться здесь, с тобой?
— Конечно, нет! Я — мертвый, ты — пока живая. Мы не можем быть вместе.
— Но мне хорошо с тобой! Тепло, спокойно, надежно.
Не знаю, как описать это ощущение, но когда Аргус был рядом, мне казалось, что я — дома.
— Мне все равно, жив ты или мертв. Ты мне нужен! Не бросай меня, пожалуйста! Или я останусь с тобой.
— Зачем тебе это? — тоскливо спросил Аргус. — Тебя ждет блестящее будущее. Ты станешь богиней, половина Вселенной будет поклоняться тебе…
— На черта мне сдалась эта половина Вселенной, если ты умер? Мне плохо без тебя… О, я знаю, что сделаю! Искупаюсь в Первородном огне, стану богиней и воскрешу тебя. Да, воскрешу, потому что я люблю
