нового мира.
Ждать Тамирайну пришлось довольно долго. И, увидев ее, я поняла почему. Вероятно, впервые за многие сотни лет богиня воспользовалась своим телом. В Первородный огонь буквально вползла высохшая лысая мумия в платье с глубоким вырезом. Возможно, когда-то она была красива, но по прошествии нескольких тысяч лет… В общем, время не пощадило даже бессмертную эльфийскую принцессу. Я не преминула отметить:
— У-у-у, Тамирайна, как плохо ты выглядишь. Тут даже пластическая операция бессильна.
Мумия зашипела, гордо выпрямилась и вытянула в мою сторону руку. В тот же миг меня опутали прочные веревки. А через секунду они уже распадались под ударами затребованного мною суперострого ножа. Моя противница, опережавшая меня на шаг, подготовила следующее испытание. Ко мне, скрываясь за языками пламени, подкрадывалось существо, напоминающее пантеру. Я, не растерявшись, выпустила в животное очередь из автомата. Пантера завалилась на спину, дрыгая в воздухе лапами, но сверху на меня спикировал птеродактиль. Его я встретила струей из мгновенно материализовавшегося по моему заказу огнемета. Пару сотворенных Тамирайной вампиров до смерти испугала ожерельем из головок чеснока, Медузу-Горгону сразила ее отражением в зеркале, а для стаи голодных волков сотворила стадо непуганых овец.
На этом фантазия у мумии иссякла. Тамирайна решила передохнуть, но тут я, собрав последние силы, перешла в наступление. Мой расчет был прост: чтобы перекрыть поток кошмарных созданий, надо вырубить саму Тамирайну. Взлетев в воздух, я сделала сальто и, приземлившись перед богиней, со всего размаху врезала ей кулаком в подбородок. За Архипа, за Вульфыча, за Аргуса, за меня и за два года вперед.
Ну кто ж мог знать, что у этих мумий такие хрупкие кости? Позвоночник Тамирайны хрустнул, и голова богини запрокинулась назад под прямым углом. Тело распласталось на языках пламени. Я присела рядом с мумией, которая не подавала признаков жизни. Неужели богиню убить так легко? Неужели все закончилось?
Я не испытывала радости от своей победы. Во-первых, потому что нехорошо бить старушек, даже если они очень злые. Во-вторых, потому что эта старушка была для меня совсем не чужой, а моей единственной родней на многие-многие миры в округе.
— Бабушка, — тихо прошептала я, погладив мумию по лысому черепу, и почувствовала, как по щекам потекли слезы.
— Прости меня, бабушка, если сможешь. Ты просто не оставила мне выбора, — рыдала я над телом Тамирайны. — Мне ведь не нужна власть над Вселенной, даже бессмертие не нужно, потому что это страшно — жить, когда потерял всех, кого любил. Представляю, что пришлось перенести тебе. Ты потеряла ребенка, не видела, как растут твои потомки. Мужчина, которого ты любила, предал тебя. Меня вот тоже…
— Бедная ты моя, бедная. Это ты прости меня, если сможешь, — всхлипывая, причитала Тамирайна. Тамирайна?!!
Полупрозрачная женщина, очень молодая и красивая (ее не портили даже длинные эльфийские уши), утирая призрачные слезы, стояла неподалеку от меня и тела мумии. Я испуганно дернулась, приготовившись к обороне, но призрачная богиня покачала головой и улыбнулась сквозь слезы:
— Не бойся! Я не причиню тебе вреда. Ведь ты же — моя наследница. Плоть от плоти моей и кровь от крови. Теперь наступило твое время. А я устала, я должна уйти. Я сходила с ума от бессмертия. Бедный Аргус! Мой единственный и самый преданный друг! Мне нужно забыть все и начать новую жизнь. Пожелай мне хорошего воплощения.
— Как? — не поняла я.
Призрачная Тамирайна подошла ко мне, провела рукой над моей головой, словно хотела погладить, и тихо произнесла:
— Глупая девочка! Ты теперь — богиня. Тебе достаточно просто пожелать. Учись желать! Просто скажи: «Я желаю!»
— Я желаю! — покорно повторила я. — Я желаю, чтобы ты начала новую жизнь в самом прекрасном из миров, чтобы твоим отцом был самый могущественный король… Нет, император. Я желаю, чтобы ты стала наследницей огромной империи, чтобы в новой жизни у тебя была верная взаимная любовь и счастливая семейная жизнь. Да, еще я желаю тебе красоты, здоровья и умных детей.
— Спасибо, моя девочка. Теперь я могу спокойно уйти в мир иной. — Тамирайна послала мне воздушный поцелуй и стала медленно таять в огне.
— Бабушка! Не бросай меня! — взмолилась я.
— Ты уже взрослая и вполне самостоятельная девочка, — прозвучал ниоткуда голос Тамирайны. — Справишься со всем сама. Да, вот только сними с моего пальца перстень. По нему тебя признают богиней. А в остальном… вали все на потерю памяти.
Я сняла с пальца мумии перстень Федора, и тело Тамирайны растворилось в Первородном пламени. А ее душа, хочется верить, обрела лучшее воплощение.
Уже второй день я исполняла обязанности богини. Вернее, подписывала бумаги, которые мне подсовывал мужик в красной мантии (архангел Гаврила), и раздавала ценные указания, которые он же диктовал мне на ухо. Единственное, что я сделала самостоятельно, — прекратила вечный дождь в Лотарии. А дальше пусть живут как знают. Может, конечно, Гаврила и заподозрил, что я не совсем та, за кого себя выдаю, но, по-моему, ему было все равно, кем руководить. А вот мне двух дней божественной власти хватило с лихвой. На третий я взяла отпуск. В конце концов надо было вернуть домой единственного моего спутника, оставшегося в живых, — Макара. Для богини это несложно.
К счастью, Тамирайна не сделала с недорослем ничего ужасного. Просто засунула его в темницу, где он и ожидал своей участи. Там Макара нашла я и решила вернуть его домой к пересдаче латинского. А в холодильных камерах богини обнаружилось множество обездушенных тел, которые Тамирайна использовала для переселения. Они, сохраненные при помощи магии, казались живыми. Да и были живыми, чтобы богиня в любой момент могла вселиться в любое из них. Среди них лежало и тело Романа Коваленко. Вдоволь порыдав над ним, я поняла, что похоронить его надо на Родине. Чтобы хоть иногда приносить цветы на родную могилку. А вот от Аргуса не только тела, даже костей не осталось. Нет, ну разве может богиня быть такой несчастной?
По моим подсчетам, на Земле начался сентябрь. Но теплынь стояла августовская. Мы с Макаром молча шли по темным ночным улицам нашего родного города. Все так же не светили фонари, но, даже погруженный в кромешную мглу, город казался нам самым лучшим и самым прекрасным во Вселенной.
Только что недоросль помог мне донести тело Романа до моей квартиры, а теперь я провожала Макара домой. Не потому что уж очень боялась за него, а потому что не хотела оставаться одна. Во дворе дома, где живет семья Дубровских, на меня неожиданно напал огромный пес. Я уже вытянула руку, чтобы распылить клыкастую тварь на атомы, как вдруг узнала в кинувшемся на меня псе… оборотня Вульфыча.
— Деда! — крик Макара прорезал ночную тишину.
Недоросль бросился на шею мужчине в спортивном костюме.
— Макарка, вернулся, чертенок! — донесся до меня голос Архипа…
Мы сидели на кухне в квартире Дубровских, пили водку, и Архип рассказывал нам с Макаром свою историю. Оборотень согласно подвывал в особо напряженные моменты.
Они оба остались живы. В ту ночь, ночь полнолуния, превратившийся в человека Вульфыч потащил Архипа по кабакам. Леший не хотел покидать лес, но оборотень твердил о каком-то несчастье, которое он видел в пророческом сне и которое всенепременно произойдет, если остаться в тереме. Поэтому ту ночь Архип и Вульфыч провели в клубе «Полная Луна» — любимом заведении оборотня. А утром вернулись к обугленным развалинам терема. Только потом Архип узнал, что в ту ночь к ним в гости пришла русалка Дина — смотреть телевизор. Не обнаружив хозяев, она не смутилась и осталась. Ее руку мы и видели в окне…
— Я ее воскрешу. Я теперь богиня, мне это как два пальца об асфальт!
— Зачем? — удивился Архип. — Все одно уж осень близко. Все русалки осенью умирают, а весной оживают опять. И Дина оживет.
— Ну, тогда я вам терем новый поставлю, — с пьяным упорством заявила я.
