— Перегнул палку — как всегда, ничего нового. Милый, я же люблю тебя.
— И очень?
— Бесконечно.
— Я тебя тоже люблю. О Господи. Бесконечно.
Когда Эйхо добралась до дома, Розмэй с Джулией уже спали. Повесив в маленький шкафчик вечернее платье, она натянула ночнушку и отправилась чистить зубы. Непривычно много времени рассматривала в зеркале свое лицо. Не из тщеславия, скорее пыталась составить эмоциональный автопортрет. Потом усмехнулась, пожала плечами и вернулась в спальню.
Там отыскала на двух полках с обожаемыми художественными репродукциями тонкий, но здоровущих размеров альбом под названием «Женщины Рэнсома». Свернулась клубочком на постели и, включив бра, с полчаса увлеченно разглядывала десятка три цветных репродукций и страницы, где крупно приводились детали картин, позволявшие судить о манере художника.
Часа в три она уснула, потом внезапно проснулась. Альбом, соскользнув с колен, упал на пол. Оставив его там, Эйхо долго смотрела на мольберт с незаконченным пейзажем, над которым работала вот уже несколько недель, и гадала, что бы сказал о нем Джон Рэнсом. Потом выключила свет и улеглась, зажав в кулачок четки с невысказанными молитвами. И все думала: «А что, если бы… а что, если…»
Нет, такая решительная перемена в жизни только в воображении и возможна… или где-то в иной вселенной. А «Золушка» — всего лишь сказка.
5
Питер О'Нилл, находясь на суточном дежурстве со своим напарником Рэем Скаллой, расследовал жалобу о жестоком обращении с ребенком, когда вдруг его сорвали с работы и попросили явиться в комиссариат, в дом номер один на площади Полиции.
Стоял ветреный, необычно холодный для середины сентября день. Лейтенант, начальник Пита, даже не пытался объяснить, чем вызвана эта «просьба».
— Прямо в центр, говоришь? — заметил Скалла. — Решил с предком пообедать?
— Господи, не спрашивай ты меня, — взмолился Питер, чувствуя себя крайне неловко.
Представительство комиссара полиции Нью-Йорк-Сити находилось на четырнадцатом этаже. Войдя в приемную, Питер увидел отца, тоже ожидавшего вызова. На Корине О'Нилле был парадный мундир с двумя звездами коммандера, начальника участка. Попадись тут Питеру Элвис Пресли, он удивился бы меньше.
— Папа, ты что здесь делаешь?
Улыбка Корину О'Ниллу давалась с усилием.
— Сам голову ломаю. Может, у тебя, Пит, по службе неприятности?
— Я бы тебе первому сказал.
— Это точно.
Из кабинета вышла заместитель комиссара.
— Доброе утро, Питер. Рада, что вы смогли выбраться.
Будто у него выбор был. Питер старался сохранять спокойный и безразличный вид. Заговорил Корин:
— Слушай, Люсиль, может подскажешь, куда нынче ветер дует?
— Я ему только что звонила. Он вас ждет, коммандер.
Однако сам комиссар Фрэнк Маллеин уже открыл дверь кабинета, рассыпаясь в сердечных приветствиях.
— Привет, Корин! Рад, как всегда, рад. Как Кейт? Ты ведь знаешь, как сильно мы волновались.
— Спасибо, хорошо. Она обрадуется, когда узнает, что ты спрашивал.
Маллеин посмотрел на Питера и положил руку на плечо молодого следователя.
— Питер, когда же я тебя видел в последний раз? Расчищаешь завалы для кардинала Хайеса?
— Думаю, вы правы, сэр.
— Заходите, заходите. Так тебе, значит, нравится в семь-пять?
— Это то, чего я хотел, сэр.
Когда они вошли в кабинет и Люсиль закрыла за ними дверь, Питер увидел Джона Рэнсома, на этот раз в костюме и при галстуке. Со дня их встречи на выставке в галерее Мелличампа прошло больше месяца. Эйхо с тех пор и двух слов о Рэнсоме не сказала, а Питер и вовсе забыл о нем. Теперь же у него возникло ощущение, будто в желудок кирпич упал.
— Питер, — произнес Маллеин, — ты знаком с Джоном Рэнсомом. — Отец Питера бросил быстрый взгляд на сына. — Джон, а это Корин О'Нилл, отец Питера, один из самых замечательных людей у меня на службе.
Пожилые люди обменялись рукопожатиями. Питер не сводил с Рэнсома глаз.
— Джон художник, ты, наверное, знаешь, — объяснял Маллеин Корину. — У моего брата есть одна из его картин. А Джон много добра делал для полиции по части благотворительности еще задолго до того, как я в это кресло сел. Так вот, у него есть одна маленькая просьба, и мы будем счастливы его уважить. — Маллеин обернулся и подмигнул Питеру. — Особое задание для вас. Джон объяснит.
— Ну, в этом я не сомневаюсь, — пробормотал Питер.
Вертолет доставил Питера и Джона Рэнсома на аэродром Уайт-Плейнз, где их поджидал лимузин. Они отправились по шоссе номер 22 на север к Бедфорду через округ Уэстчестер. Страна поместий. В вертолете мужчины почти не разговаривали, а затем Рэнсом то и дело звонил по телефону. Всякий раз извиняясь. Питер кивал и смотрел в окно. Чувствовал — зря время теряет. Был уверен, рано или поздно Рэнсом заговорит про Эйхо. О ней он точно не забыл, этот тихий, но упорный малый.
Едва Рэнсом покончил с телефонными разговорами, Питер решил идти напролом.
— Вы тоже так живете? — Он кивнул на роскошные поместья за окном.
— Я вырос здесь. В Бедфорд-Виллидже.
— Вот, значит, куда мы едем, к вам домой?
— Нет. Дома, где я рос, уже нет. После смерти родителей я продал все, кроме нескольких акров.
— Немалую копейку, должно быть, стоило.
— Дело не в деньгах.
— Вы уже были богаты, хотите сказать?
— Да.
— А ваше особое задание, про которое комиссар говорил, оно в чем заключается? Вам нужен кто-то, чтобы утрясти… какую ситуацию? Кто-то затрудняет вам жизнь?
— В данное время единственное мое затруднение — вы, Питер.
— Ладно, что ж, я, может, об этом догадывался. Значит, дело касается Эйхо?
Рэнсом обезоруживающе улыбнулся:
— Питер, уж не считаете ли вы меня богатым хлыщом, собравшимся похитить вашу девушку?
— Это меня не беспокоит. Эйхо не станет вашей… как это у вас называется… «натурщицей»? И вам об этом известно.
— По-моему, личная дилемма серьезнее, нежели вам хочется признать. Она касается обоих — и вас, и Эйхо.
Питер пожал плечами, но почувствовал, как затылок наливается жаром.
— У меня нет личных дилемм, мистер Рэнсом. Они для богатеньких, у кого слишком много времени и денег. Понимаете? Вот они и забавляются, влезая в жизни людей, которые хотели бы одного — чтобы их оставили в покое.
— Поверьте мне. Я не намерен причинить ни вам, ни ей ни малейшего… — Он подался вперед и указал в окно: — Вам это, возможно, будет интересно. Одна из моих бывших натурщиц живет здесь.
Они проезжали мимо участка земли с домом, который окружала низкая стена из камня примерно в
