Майор Мимикьянов за сегодняшний вечер поужинал уже дважды. Но как откажешься, если попал к ужину?
Килечка пряного посола посверкивала серебром в свете подвешенного к потолку светильника из кабины электровоза. А в мензурках для глазных капель, куда бы разлита водка из бутылки «Пшеничной», лучи свернулись в клубочки и колыхались вместе с тяжелой жидкостью.
– Ну, за всех нас! – провозгласил Марат и величественным жестом опрокинул в рот пузатую медицинскую мензурку с узким горлышком.
Проглотив водку, Марат вытянул губы трубочкой и довольно крякнул.
Вслед за ним также крякнул седой Борисыч. Молодой компьютерщик и Света пить не стали, а Ефим сделал небольшой глоток.
– Как дела? Как служба? – покровительственным тоном довольного жизнью человека осведомился Марат.
– Служба идет! – бодро заверил майор, выбрал килечку пожирнее и бросил ее в рот. Он с удовольствием ощутил во рту ее острый, перечно-лавровый вкус.
– Чего к нам? Профессор послал, чтобы мы счетчик назад отмотали? – пошутил Есаулов. – Это мы запросто!
Света стала разливать суп. По комнате аппетитной волной покатился сытный грибной запах.
– Слушай, Борисыч, а давай в кустах еще белые грибы разведем? – обратился к седому бородачу Есаулов.
– Давай разведем! Солить будем! – согласился тот и со вкусом выпил вторую мензурку «Пшеничной».
Ефим отправил в рот ложку супа, и приятно удивился. Бульон был острый и имел интересный, как будто и не совсем грибной вкус. Сытый майор даже не заметил, как уничтожил половину тарелки.
– Слушай, Светлана Васильевна, а чего ты в суп добавляешь? – обратился он к хозяйке. – Траву какую- то, что ли?
– Медведиху! – поигрывая живыми глазками, ответила Света. – Она густоту предает и остроту!
– Полезная штука! – одобрительно кивнул Мимикьянов.
Женщина довольно улыбнулась.
Майор медленно обвел взглядом сидящих за столом и со значением произнес:
– У меня вопрос к вам имеется, друзья мои.
Соколы, любопытные, как все птицы, оторвались от супа и уставились на него живыми глазами.
– Вы в последнее время чужаков в поселке не замечали? Так чтоб, они по улицам ходили, высматривали что-нибудь, выспрашивали, в гости набивались, а?
– Ищешь того, кто профессора грабанул? – сразу спросил Марат.
– Ну, да, – подтвердил майор.
– А чего чужих искать? У нас и своих специалистов хватает! – авторитетно заявил Есаулов.
– Какие ж здесь специалисты? – удивился Ефим.
– Пахомовские! – ответил сокол.
– Пахомовские? Что же они деньги большие у профессора найти хотели? – задал вопрос майор и сам ответил: – Маловероятно!
Марат зачерпнул полную ложку супа.
– У Пахома такая оторвень, что и ради бутылки в дом залезет! – убежденно произнес он. – Но, может быть, они и не деньги искали…
– Бриллианты, что ли? – ехидно спросил майор.
– Зачем бриллианты? Есть вещь и получше! – со значением произнес Есаулов.
– Что же это за вещь такая?
Марат потянул паузу.
– Прибор! – поднял он вверх кусочек хлеба. – С его помощью любые деньги можно получить! Вот какая вещь! – сказал он.
В голове у майора загорелся тревожный красный сигнал.
– Да, ну! – демонстративно засомневался он.
– Я тебе говорю! – заверил Марат и принялся за суп.
– Это что же за прибор такой?
Есаулов помолчал, придавая значительность ответу, и сказал:
–
– Что? – напрягшись, переспросил майор.
– Волновой имитатор событий, – важно повторил Есаулов.
– Это как? – сдерживая волнение, произнес Мимикьянов.
– Видишь ли, Ефим Алексеич! – с ноткой превосходства произнес Марат. – Любое событие рождает вокруг себя строго определенный пучок электромагнитных волн. Скажем, при остановке шарика в ячейке с цифрой «семь», рулетка отправляет в окружающее пространство пучок электромагнитных волн, характерных только для этого положения шарика. Если эти волн где-то записать, и во время новой игры направить обратно на рулетку, она автоматически повторит ту же ситуацию: шарик снова остановится на цифре «семь»! Но ты-то уже будешь знать, в ячейке с какой цифрой окажется шарик. Ставь на нее деньги – выигрыш твой! Все просто.
Майор был озадачен.
– Я сам хотел такую штуку сварганить… – вступил в разговор бородатый Борисыч.
Ефим даже задержал дыхание.
– Не сварганил? – осторожно произнес он.
– Пока нет. – сожалеющее вздохнул Борисыч. – Чувствительности принимающей антенны не хватает! Рулетка – это ж тебе не радиостанция! Излучение-то очень слабое! Попробуй его поймай! Деталей приличных нет… Электроника у меня – палки со свалки! У профессора-то возможностей побольше будет!
Мимикьянов забыл про суп.
– А почему вы думаете, что у профессора есть такой прибор? – спросил он.
– А он мне сам говорил! – жуя, произнес Есаулов.
– Профессор говорил, что у него есть
Есаулов возвел глаза к потолку.
– Да, – ответил он. – Говорил.
– Слушай, Марат, а ты не сочиняешь? – нажал голосом Мимикьянов.
В прошлом он неоднократно имел возможность убедиться, – правдивость не была сильной стороной соколиной породы вообще, и Марата Есаулова, в частности.
Хозяин башни скользнул по лицу майора изучающим взглядом, сделал для себя какой-то вывод и сказал:
– Ну, не то, чтобы говорил… Намекал! Мы вообще разговаривали не об этом, а об устройстве Вселенной. Да! – в голосе Марата прозвучала гордость. – Но уж мне-то разжевывать не надо! Я-то сразу все понял! – Марат запнулся, что не ускользнуло от внимания майора. – Вернее, мне Борисыч все растолковал! – кивнул он в сторону бородача с аппетитом жующего кусок вареного мяса. – Я ему наш разговор с профессором передал, он сразу все просек! Борисыч у нас в физике разбира-а-ается! Лучше любого члена- корреспондента из Академии!
– Да, что там эти Академики понимают! – пренебрежительно махнул рукой Борисыч. – Формалисты и обскуранты!
Майор Мимикьянов осмысливал услышанное.
Он был озадачен:
Ничего подобного профессор говорить Марату не мог. Никакого
