— Так, а что там с твоим графиком? — осведомился ли Пазуа. — Есть проблемы с Академией? Я думал, что мы все проработали.
Дисциплина контакта: она гарантировала ментальную неприкосновенность, успокаивала нервы.
— Директор… я не вернусь назад.
Последовало долгое молчание.
— На Ллорну ты хотела сказать?
— На Ллорну и в Институт.
— А твоя подготовка?
— Я хочу ее закончить. Мне н у ж н о ее закончить. Но не здесь.
— Ты несчастлива на Ллорне?
— Счастье — не критерий, — посуровела Анжа. — Дело в достижении моей единственной цели. Я решила, что буду лучше служить ей, если буду вне владений Института.
— Я не согласен.
Ли Пазуа посмеет ей запретить? Наконец их неприязнь проявится в открытую? Анжа будет только рада этому.
— В Институте есть зонды, которые могут путешествовать, — парировала она. — Торжа обеспечит их размещение в системе Академии.
И снова, как всегда бывало, Анжа почувствовала гнев директора при упоминании имени ее покровительницы. «Она забрала меня у вас, — подумала Анжа. — Освободила меня от вашей автократии. Именно это является причиной такой горечи?».
— Вы говорили, что поддержите меня, — вкрадчиво произнесла девушка.
— В твоей борьбе против Бракси — да. Но это…
— Это шаг в том направлении.
— Не вижу, почему бы это, — отмел ее доводы директор.
— Я и не ожидала, что увидите, — «И Не уверена, что сама вижу». — Это имеет отношение к Войне, директор. И моей подготовке к сражениям. Это место… ослабляет меня. Я не могу позволить себе подобное.
— Тебе нужна поддержка таких, как ты.
— Я не могу зависеть от этой необходимости! В Звездном Контроле нет натренированных экстрасенсов; Империя не доверяет вашим программам «психологической обработки», и никогда не позволит вам запустить туда своих агентов. Я собираюсь провести жизнь среди неэкстрасенсов и не научусь жить среди них, если у меня будет легкий выход — убегать сюда, где меня знают и ждут. Мне нужно подавить эту слабость, директор. Помогите мне, и я закончу свое обучение. Если же вы помешаете мне… — Анжа сделала паузу, наслаждаясь образом. — То мы станем врагами.
«Если уже не стали», — добавила она про себя.
Ли Пазуа долго не отвечал, возможно, рассматривал имеющиеся у него варианты. Поверхностное сознание тщательно контролировалось.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я пришлю тебе зонда. Не потому, что ты угрожаешь мне. Я не боюсь тебя, Анжа! Но рискну, положившись на твое мнение. Мы попробуем поступить по-твоему, хотя это означает недостаток зондов в нашей системе. Но ридется с этим смириться. Я обещал тебе поддержку, — согласился ли Пазуа и в его голосе слышался намек на раздражение, — Ты ее получишь.
Анжа улыбнулась, тщательно стараясь не передать ощущение своего триумфа. Какие бы тайные планы ни были у директора, они требовали ее зависимости от его власти. Она медленно высвобождалась из-под контроля, и это, вероятно, было не сладко.
Тем временем Академия манила ее, обещая соперничество — и силу.
— Спасибо, — тихо сказала Анжа. — Я уеду как можно скорее.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«Если браксана или любое другое отдельное племя попытается править Бракси долго, им придется отделить себя от всех остальных браксинцев. Им придется создать образ, настолько отличный от всей браксинской культуры, чтобы ни одна другая группа не смогла на него претендовать, причем дойти до таких крайностей, что сам образ станет синонимом власти. Тогда и только тогда ни один человек не сможет оспаривать право браксана на власть».
Туша по имени Ламос вошла в Дом.
Ему было нелегко взобраться на три пролета ступенек лестницы, что вела в его личные апартаменты. Как обычно, он останавливался на полпути на каждом пролете и проклинал законы, запрещающие лифты и какие-либо другие подъемные механизмы в браксанских домах. Благословенный садизм! Почему человек должен постоянно взбираться по лестницам, просто потому, что в его венах течет кровь Главного Племени?
Когда его дыхание немного восстановилось после преодоления очередного пролета, он пошел дальше. В особенно тяжелые дни, когда три пролета требовали четырех передышек, Ламос использовал дополнительную, чтобы активно благословить браксанскую традицию выделять Хозяину личные покои на самом верхнем этаже.
Светхе, Хозяйка Дома, как и обычно наблюдала за ним с верхней ступеньки. Она и раньше слышала жалобы Ламоса и несомненно услышит еще. Светхе усиленно пыталась не думать о том, что он сам виноват. Архитектурная традиция браксанов препятствовала, а не поощряла малоподвижный образ жизни, но Ламос, мягко скажем, как раз его и вел.
Грузный, громадный мужчина наконец преодолел верхнюю ступеньку. Покорил лестницу. И стоял, хватая ртом воздух. Светхе вручила ему распечатку финансовых отчетов за день и изменений в составе персонала. Ламос ожидал этого и каждый день получал отчеты из ее рук с властным видом, но никогда их не читал.
— Ванну, моя сладкая маленькая служанка. С женщинами. Ничего бурного — сегодня я устал. Пусть они будет сломлены… Да, я устал сражаться с женским полом, — После того, как с ближайшими планами разобрались, Ламос опустил пухлую руку на плечо Светхе. — Как там мой сын? С ним все в порядке?
— Как и утром, когда вы уходили, — сказала Хозяйка.
— Маленький чистокровка! — довольно произнес толстяк. — После ванны я вздремну, Светхе, а затем приведи его ко мне, ладно?
— Как прикажете.
— Да, это будет прекрасно, — Ламос зевнул. — Пришли Берна, чтобы помог мне раздеться.
Светхе кивнула. Берн был истинным чужестранцем, разумным, из не-людей и пассивным. Хозяин любил таких существ. Светхе подозревала, что он иногда предавался с ними сексуальным утехам, хотя лишь только некоторые из них могли похвастать чем-то вроде человеческой сексуальности и большинство, на ее взгляд, не возбуждали.
Ламос протопал к себе в покои. Откровенно говоря, ему на самом деле требовалась помощь, чтобы раздеться, поскольку, придавая одежде псевдобраксанский вид, ему пришлось значительно изменить крой и Ламос просто не мог сам дотянуться до некоторых застежек. Однако плащ он снял тут же. Брошь, креплявшая его с туникой, сильно врезалась в жировые складки на шее.
Вскоре появился Берн — любопытное существо с шестью конечностями, которое Ламос находил восхитительно отталкивающим, и еще им было легко управлять. Хозяин подумал, что это — еще одно преимущество жизни на окраине Холдинга. Никто здесь не станет требовать, чтобы в его Доме жили одни люди.
Он не чувствовал никакой ответственности перед этим обычаем, точно как и перед остальными, которые по обыкновению нарушал. По-настоящему чужеродными существами часто пользовались по всему Холдингу, но по какой-то, неясной ему до конца причине, их избегали браксанские Дома. Однако здесь, на Вра-Нонн, никому не было дела до того, каких слуг он нанимает и каких рабов покупает. Из представителей народа Берна получались великолепные слуги, их уже давно покорили какие-то другие разумные обитатели, еще до Бракси. И Берн и ему подобные не представляли себе другой жизни. Как они отличны от людей! Они могли выглядеть, как представители сотен культур, и знали это; после небольшого хирургического вмешательства и практики они могли сойти за аборигенов где угодно. Да, Ламосу нравятся инородцы у него в Доме, и это оправдывало…
