– Я обязательно позвоню вам, Ефим Алексеевич!
Затем она плавно повернулась, ловко мотнув подолом яркого летнего платья, и скрылась за вишневой шторой, прикрывающей вход в отдельный кабинет.
– Предлагаю пройти на крышу! – сказал Мимикьянову новый знакомец.
На крыше Дома ученых располагалась кофейня с необычным для таких заведений названием «Параллельный мир». Видимо, оно должно было отразить местный колорит.
Поднявшись на плоскую крышу, они сели под полосатый зонтик. Официантка быстро принесла две крохотные толстостенные чашечки с душистой «Арабикой». Прежде чем произнести слова, оба, не сговариваясь, посмотрели вокруг.
Их окружали рафинадные здания научного городка, улицы, покрытые, выгоревшим за лето асфальтом, пестрые бархатные клумбы с цветами и темный непроглядный бор. Все это заливало августовское солнце, желтое, как сироп из-под яблочного варенья. Оно было еще по-летнему ярким, но уже по-осеннему, спокойным. Воздух не беспокоил ни излишним теплом, ни холодом. Свежий ветерок вел себя столь тактично, что даже хотелось порекомендовать ему двигаться чуть поживее.
Нет ничего лучше, как сидеть в такой день за чашечкой ароматного кофе и размышлять. Кажется, будто Мир, не упрямясь, готов открыть тебе свои самые запрятанные тайны. Знай, только спрашивай, не ленись!
Ефим прислушался.
Да, конечно в мире звучала Баркарола Петра Ильича Чайковского из цикла фортепианных пьес «Времена года». Правда, сам композитор посвятил Баркаролу июню, но своенравный Мимикьянов считал, что к барочному августу Баркарола подходит куда больше. Баркарола звучала неслышно для всех сидящих на крыше. Но не для Ефима. Он-то все слышал.
– Я к вам за помощью, Ефим Алексеевич! – сделав глоток кофе и, собрав в уголках глаз веселые морщинки, теплым, дружеским тоном произнес Гобой.
– Сделаю, что могу, – охотно согласился Ефим, – только, конечно, сначала я должен согласовать помощь со своим руководством. Вы-то наши порядки знаете, подполковник.
– А вот этого, как раз и не нужно делать! – еще добавил теплоты в голос деревянный духовой инструмент в человечьем обличье. – Что у вашего начальство разве своих дел мало, чтобы еще мы с вами ему надоедали, а? – раздвинул он в улыбке узкий рот.
– Ничего не поделаешь. Инструкция, – с умеренной досадой произнес майор.
– Это – правильно! – поднял вверх указательный палец Крабич. – Инструкции зря не пишут. Только инструкции разные бывают. Есть ведь и такая инструкция, которая говорит, что иногда информировать начальство как раз и не следует.
Он вынул из нагрудного кармашка пиджака ламинированную карточку, размером с удостоверение и протянул майору.
Ефим взял гладкий прямоугольник.
Это был специальный вкладыш в удостоверение, о существовании которого Ефим знал, но видел только однажды – на курсах повышения квалификации в Новосибирске. Подобные вкладыши выдавал только секретариат Кабинета Министров чиновникам, направляемым для выполнения особых поручений.
На карточке указывалось:
«Все сотрудники государственных органов и местного самоуправления обязаны оказывать владельцу данного документа всемерную помощь, без информации об этом своего непосредственного руководства. Вкладыш действителен при предъявлении служебного удостоверения».
На лицевой стороне внизу – подпись первого вице-премьера. На ней круглая печать правительственного секретариата. Слева – фотография владельца.
Майор на секунду поднял глаза.
Фотография реальной личности соответствует.
Знаки скрытой идентификации документа – на месте. Или, точнее говоря, как будто, на месте. Майор не был специалистом по подобным карточкам.
Он оценивающе приподнял брови и уважительно покивал головой. Хотя, разумеется, предписания прочитанного грозного документа для него мало, что значили. Федеральная служба безопасности подчинялась не главе Кабинета министров, а главе государства – Президенту, и только его директивы, либо приказы лиц им на то уполномоченных, являлись обязательными для майора Мимикьянова. Конечно, вслух произносить ничего этого он не стал, а вежливо поинтересовался:
– Слушаю вас. Чем же я могу помочь?
Крабич сделал маленький глоток тягучего темно-коричневого кофе и посмотрел вниз, на лежащий у его ног научный городок. Вслед за ним и майор посмотрел на бархатный августовский мир, пахнущий так, будто рядом, за сахарными стенами зданий, кипел огромный, – со стадион размером – блестящий медный таз, где варилось варенье из медовых сибирских яблок.
Рай, да и только!
Только вот в ушах майора Мимикьянова неслышно для окружающих теперь уже звучал не созерцательный Петр Ильич Чайковский, а нервный Клод Дебюсси. Ноктюрн «Облака». На первый взгляд в этой музыке тоже все мило и спокойно. Но среди этой тихо струящейся меланхолии вдруг падает тревожный, пугающий звук. Звук предвещающий. Предвещающий… если бы еще знать, – что?
Игорь Иванович Крабич вернул взгляда за столик, поелозил им по столу и в упор взглянул на Ефима.
– Понимаете, майор, наши специалисты пришли к выводу, что климатические аномалии, наблюдающиеся последнее время в вашей области, в частности смерч, прошедший по южным районам в июле, имеют… – подполковник МСЧ сделал паузу, – рукотворный характер.
– Интересно, – качнул головой Ефим.
Гобой поднял вверх указательный палец, словно, обращая внимание на то, что будет сказано дальше:
– Наши аналитики пришли к выводу: эти не характерные для вашей климатической зоны природные катаклизмы вызваны искусственно. Их вызвал особый прибор, способный по лазерному лучу направлять в атмосферу огромное количество электромагнитной энергии сверхвысокой частоты. В высоких слоях атмосферы создается небольшая, очень горячая область. Она совсем не велика по размерам – всего несколько кубических метров, – но, как крупинка соли в насыщенном растворе, она становится центром образования в атмосфере аномальных зон, размером в десятки, сотни и даже тысячи километров.
Игорь Иванович сделал паузу, чтобы Ефим оценил сказанное.
Ефим покачал головой, показывая: оценил.
– Над целыми краями может неожиданно образоваться антициклон – с воодушевлением продолжал Крабич, – Антициклон – это зона повышенного давления, она станет выталкивать из себя облака. Ничем не закрываемое солнце станет светить много суток с утра до заката. В результате установится невероятная сушь, сжигающая урожай, и вызывающая лесные пожары.
Мимикьянов покачал головой, будто представив открывшуюся перед его взором ужасную картину природного бедствия.
– Или, наоборот, – продолжал гудеть Гобой, – возникнет циклон – зона пониженного давления. Он станет всасывать в свою разряженную яму влажные тучи со всего континента. И, не прекращаясь, будет лить дождь, вызывая затопление огромных территорий с населенными пунктами, огородами, дорогами, полями с пшеницей. А, возможно, и того хуже, – закрутятся сверхмощные атмосферные вихри – торнадо, тайфуны и смерчи. Вы же понимаете, какой ущерб они могут нанести, какие жертвы вызвать? А расхлебывать все это, естественно, придется нам – Министерству по чрезвычайным ситуациям.
– Серьезная у вас работа, – с оттенком восхищения в голосе произнес майор.
– Спасать людей – очень серьезная работа, – подтвердил подполковник МЧС. – Но все это я говорю вам, чтобы вы правильно отнеслись к главному…
– Постараюсь отнестись правильно, – пообещал майор.
Крабич поставил чашечку на стол, подался вперед и, глядя на Ефима из-под лобья, отчетливо выговаривая слова, произнес:
– У нас имеются сведения, что этот прибор был похищен из лаборатории пространственных измерений
