Не оглядываясь, Мимикьянов, перепрыгивая через ступени, устремился по лестнице на второй этаж управления. Там находился кабинет заместителя начальника управления по уголовному розыску капитана Кокина.
Капитан был у себя.
Теперь он снова был в милицейском мундире, сидящим на нем без единой морщинки.
Увидев на пороге кабинета Ефима, капитан если и удивился, то лишь на долю секунды:
– Ты, Ефим? Слушай, я сейчас занят очень. У нас тут дело горячее. И начальство из области должно подъехать. Так, что, извини меня, сейчас побеседовать не получится. Давай, вечерком, а?
– Вечерком само собой, – согласился Ефим. – А сейчас мне только скажи: ты чего вдруг Грибкова арестовал?
Кокин облизнул румяные губы, собрался ответить, но не успел.
Дверь влетела в кабинет легким перышком, и на пороге появился дежурный лейтенант с автоматом в руках. Позади него – два рослых сержанта, вооруженные резиновыми дубинками.
– Товарищ капитан! – заорал лейтенант, пылая красными нервными яблоками на щеках. – Нападение на дежурный наряд! Силовое проникновение в подразделение!
Глаза у Коли Кокина округлились.
– Как это? Кто это? – растерянно произнес он.
– Так вот он, товарищ капитан! – ткнул дежурный стволом «Калашникова» в сторону стоящего у окна майор Мимикьянова. – Он напал на дежурный наряд и незаконно проник! Стул сломал!
Коля переводил непонимающий взгляд с Ефима на стоящую на пороге кабинета боевую группу.
– Ефим Алексеевич, – пробормотал он. – Что они говорят? Какой стул?
– Из первой приемной! – злобно посмотрев на Ефима, ответил лейтенант. – Я его под честное слово взял! В понедельник обещал вернуть! А теперь, как? Ножки-то нет! Что Анна Семеновна скажет?
Коля наморщил светлый гладкий лоб:
– Причем здесь Анна Семеновна? Что все это значит? Лейтенант, объясните толком, наконец?
Лейтенант направил ствол автомата на Ефима:
– Был ваш приказ никого к вам не пускать! А он напал! Сломал стул! Нарушив приказ, ворвался в управление!
Коля превратился в скульптуру самому себе.
Ефим понял, что надо его выручать.
Он шагнул к лейтенанту и рявкнул:
– А, ну-ка встать, как положено по уставу! Вы в кабинете заместителя начальника управления или где? Может быть, на базаре, а?
Инстинкт служивого человека сработал: лейтенант отцепил ладони от автоматного цевья, и кинул руки по швам. Потом, как будто, опомнился, но возвращать их обратно к металлу было поздно.
– Пили вчера? – с напором спросил Ефим.
– Да, мы вообще вчера… – инстинктивно перешел в позицию обороняющегося лейтенант.
Но утрата инициативы – всегда гарантированный путь к поражению.
А майор стремительно развивал первый успех, бросая в образовавшийся прорыв ударные части:
– А, если мы с товарищем капитаном сейчас спустимся вниз и посмотрим, что стоит в тумбочке? Что тогда будете говорить, а? Как оправдываться будете за пустые бутылки?
– Мимикьянов свел волчьи брови в суровую линию.
– Товарищ капитан, поверьте, ничего вчера не было, – без особой твердости в голосе произнес дежурный.
Конечно, Ефим ничего не знал о том, как провели вчерашний вечер лейтенант или его коллеги. Но Ефим знал другое: у лейтенанта не могло быть твердой уверенности, что в тумбочке такого сугубо мужского помещения, каковым является дежурка управления милиции, не будут обнаружены пустые бутылки из-под спиртного. Даже, скорее наоборот, дежурный сразу сообразил: что-нибудь эдакое там непременно найдется. И глаза его выдали. Лейтенант испугался.
– Товарищ дежурный! Идите продолжать службу! Мы с товарищем майором тут во все сами разберемся! – наконец, пришел в себя Коля Кокин. – Мы как раз сейчас анализируем проведенное майором учебное проникновение в расположение управления… Вам ясно?
Лейтенант и оба его сопровождающих кивнули.
– Докладывать об этом происшествии начальнику управления не нужно, – продолжал Николай Олегович. – А то он может подумать, что вы не справились с требованиями Инструкции по организации дежурной службы, – он передвинул лежащие на столе бумаги, – и сделать соответствующие выводы. Вы, надеюсь, понимаете, какими эти выводы будут?
Подчиненные еще раз дружно кивнули.
– То-то! – сказал Кокин, и начальственным тоном скомандовал: – Свободны! Кругом! Шагом марш!
Когда дверь за вооруженным нарядом тихо закрылась, Коля вздернул подбородок:
– Ну, Ефим Алексеевич, ну, в самом деле, ну, нельзя же так! Ну, это же, все-таки управление милиции! Учреждение государственной власти! Надо же уважать государство, в конце-то концов!
– Извини, Николай! – повинным тоном произнес Ефим. – Так, ведь к тебе не пробьешься! Лейтенант твой заладил, как попугай с Суматры: приказ не пускать, и все! Я ему: свяжись с Кокиным! Не может быть, что бы товарищ капитан не принял! Так, нет, – не буду звонить, и все! Уперся, как баран! Я и вынужден был мимо него пройти. А стул он сам сломал! От злобы! Даю слово офицера!
Судя по выражению лица, капитан склонялся к тому, чтобы принять Мимикьяновские извинения. Тогда майор быстро спросил:
– А ты чего Грибкова арестовал? Ты ж еще в обед собирался его не арестовывать, а разрабатывать. Что такого случилось-то?
– Взял потому, что появились на то основания… – поджал румяные губы Коля.
– Что за основания такие?
– Серьезные основания, – обезвоженным официальным тоном произнес капитан Кокин.
– А конкретнее? – волчьей хваткой вцепился в «замнача» Мимикьянов.
Коля непреклонно качнул ровным пробором:
– Это – тайна следствия и оперативных мероприятий.
– Коля! – нажал голосом майор.
– Ефим! – вздернул подбородок капитан.
– Хотя бы в общих чертах!
– Не имею права!
– Коля!
– Ефим!
– Николай, я ведь тоже не имел права не информировать руководство о твоих делах с китайцами? – подступил вплотную к письменному столу майор. – А я вот закрыл глаза.
– Какими китайцами? – дрогнувшим голосом поинтересовался Кокин.
– С теми, что пункт по приему цветных металлов в городке открыли. И списанное оборудование с золотыми контактами принимать начали, – охотно пояснил майор.
– Ах, это! – словно припоминая, произнес Коля. – Да, какие там дела!
– Да, не такие уж и маленькие дела! – ужесточил тон голоса Мимикьянов. – На весь второй этаж у твоей дачи хватило! И на новую машину еще осталось…
Николай Олегович вздохнул.
– Ладно, Ефим! Чего ты сразу в бутылку лезешь? – обиженным голосом произнес он. – Раз ты просишь, ладно, скажу! Взял я Грибкова потому, что мы получили от одного нашего надежного осведомителя важную информацию. В соответствии с ней провели в служебном кабинете гражданина Грибкова обыск.
«Уж не всезнающая ли секретарь приемной генерального директора Полина Аркадьевна этот надежный осведомитель?» – мелькнуло в голове у Ефима.
– И мы не ошиблись! – продолжал капитан. – В ходе обыска мы обнаружили там брезентовую инкассаторскую сумку. Ту, самую, что была похищена в пятницу у инкассаторов в торговом комплексе «Наш дом».
