– Примите мои поздравления, – начал лейтенант. – Губернатор Дюран просил меня передать вам его личную благодарность.
Страйд и Серена молчали.
– Наверное, нет необходимости говорить, как мне жаль Аманду, – продолжил Сохилл. – Но вы обезвредили преступника, и это – главное. Все складывается великолепно! Налогоплательщики могут нами гордиться. А большего нам и не нужно.
– Кто ведет дело? – поинтересовался Страйд.
– Какое дело? – удивился Сохилл.
– О гибели Блейка.
– А, это мы вчера утрясли, – отмахнулся Сохилл, и его улыбка стала еще шире.
– Утрясли? – переспросил Страйд. – Его же убили. Кто?
– Начальник охранного агентства, принадлежащего Бони. Некто Дэвид Камен. Отличный парень, бывший снайпер. Да вы его знаете, говорили с ним. Бони молодец, вызвал его, тот устроился на крыше противоположного здания, жилого комплекса Чарлкомб-Тауэрс, и вовремя прицелился.
– Ясно, – кивнул Страйд. – Бони находится под домашним арестом?
– С какой стати? – изумился Сохилл.
– Он же отдал приказ уничтожить Блейка. Формально организовал убийство. Чтобы предотвратить суд над Блейком, не дать выплыть правде о смерти Амиры.
– Вы ошибаетесь, детектив. Никто ничего не организовывал. Я лично допрашивал вчера Камена. Он нажал на курок, только когда увидел, что Блейк потянулся к щиколотке. Дэвид Камен поступил абсолютно правильно, не дав совершиться очередному преступлению. Позднее мы обыскали Блейка – у него действительно на щиколотке висела специальная кобура с пистолетом.
– Насколько я помню, он стоял не двигаясь, – произнес Страйд.
– Вы не можете быть в этом совершенно уверены! Вы с Сереной смотрели на Бони и Клэр. Тогда как Камен не спускал глаз с Блейка. Нам благодарить его надо, иначе, детектив, случилась бы очередная ошибка. Кстати, по вашей же опять вине. Но ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. Забудем.
Страйд помрачнел. Поклясться в суде в том, что во все глаза смотрел на Блейка, он, конечно, не мог бы. Чтобы достать пистолет, ему требовалась даже не секунда, а меньше. Доля секунды. Хотя Страйд сознавал, что никакого пистолета у Блейка на лодыжке не было. Иначе он им воспользовался бы. А еще он знал, что и остальные это знают не хуже его.
– Нашли второй пистолет, нашли, – успокаивал его сомнения Сохилл. – Лежал возле него, на тротуаре. «Вальтер». Небольшой, но вполне надежный. Он успел вытащить его из кобуры, но не успел им воспользоваться.
«Очень удобный аргумент», – подумал Страйд.
– Значит, расследование закончено? – спросил он.
– Именно, – ответил Сохилл.
– А кто такой Мики? – как бы между прочим задал вопрос Страйд.
Лицо Сохилла не изменило своего выражения. С него не спадала та же радостная улыбка.
– Мики? Не знаю.
– Что будет с делом Амиры?
Улыбка Сохилла стала еще светлее.
– Детектив Страйд, но ведь я же в самом начале говорил, что оно закрыто. Ее убил какой-то придурок, сумасшедший поклонник.
Страйд закурил. Серена мрачно посмотрела на него.
Они расположились на скамейке в парке, в квартале от управления. Приближался вечер. Жара спала, октябрьское солнце сулило райскую погоду – менее тридцати градусов и бескрайнее голубое небо. Благодаря отсутствию смога, явлению редкому и оттого приятному, горы на горизонте виднелись ярко и отчетливо.
Страйд с наслаждением курил. Дым вливался в легкие как старый добрый друг, неся благодатный покой. Страйд не смотрел на Серену.
– Я бы слова не сказал, если бы ты выпила, – заявил он.
Она фыркнула:
– Не сказал бы. Просто выхватил бы у меня из рук рюмку и разбил.
– Да, наверное, – признался Страйд.
Серена выхватила из его рта сигарету, швырнула на землю и раздавила каблуком. Во все стороны разлетелись маленькие искорки, попадали в грязь. Страйду еще сильнее захотелось покурить. Он с грустью подумал, что вторая попытка покончить с табаком окажется болезненнее.
– Ты почему-то не расспрашиваешь меня о Клэр, – проговорила Серена.
Она отвернулась, солнце ударило ей в глаза. Серена поморщилась. Страйд повернулся к ней и увидел, как она облизнула пересохшие губы.
– Не расспрашиваю, – спокойно промолвил он.
Весь день Клэр то всплывала, то выскакивала из его памяти. Страйд и не собирался ни о чем говорить Серене. Тем более сейчас, когда нестерпимо хотелось закурить. Он снова вспомнил тонкий аромат косметики Клэр в кровати. Молча сидел, размышляя о сигарете.
– Я виновата, – вздохнула Серена. – Думала, говорить тебе или нет. Многие мужья жить не смогут, пока все не разузнают.
– Я – смогу.
Она принялась осматривать свои ногти. Страйд видел, что Серена нервничает.
– Мы занимались любовью, – призналась она.
Страйд посмотрел на Серену. Она выглядела смущенной. Виноватой. Испуганной.
– Точнее, мы собирались заняться любовью. Блейк нас прервал. Когда мы только-только начали. Но это не важно. Было – и это факт.
Ей хотелось, чтобы он успокоил ее, сказал, что не осуждает. Однако Страйд молчал.
– Ты хоть что-нибудь произнесешь? – спросила Серена.
– Во мне закипает ярость.
Серена расхохоталась. Страйд тоже.
Отсмеявшись, она крепко поцеловала его и прошептала:
– А если серьезно? Что ты чувствуешь?
– Ничего. Моего отношения к тебе это не меняет. А что скажешь ты?
– Мне кажется, я разбудила в себе демона. И я так боялась потерять тебя.
– Даже не надейся.
– Прости меня.
– Можешь не извиняться – во всяком случае, не за это. Ты с ней еще не общалась? – спросил Страйд.
– Нет, – покачала головой Серена. – Пыталась дозвониться до нее, но она не отвечает ни по домашнему телефону, ни по мобильному.
– Бони куда-то спрятал ее.
– Мне очень тревожно.
– Не думаю, что она в опасности, – заметил Страйд.
– Да ты что! Он собственного сына убил. Не удивлюсь, если Бони вдруг заявит, что она покончила жизнь самоубийством. Спишет на стресс.
– Похоже, тебя она очень волнует.
Серена помолчала.
– Да, я могла бы полюбить ее, – промолвила она и добавила: – Но не полюбила.
Страйд удивился глубине облегчения, которое испытал, услышав слова Серены.
– Она хотела узнать правду. Узнала. На публику она не выплывет. Сумеет ли она с этим жить? Не знаю.
– Бони от своего не отступит, – вздохнула Серена.
