Конечно, в драке Полковник справился бы с двумя нападавшими и без коварного приема в виде хорошо закамуфлированной тяжелой трубы. Но Полковник был стреляным волком, и считал, что противника вообще не следует приучать, к тому, что с ним будут драться. Это пробуждает у противника азарт и ненужный инстинкт спортивного соревнования. Противника нужно приучать к тому, что его просто будут бить. Битье без драки у противника никакого соревновательного инстинкта не пробуждает, а, напротив, пробуждает инстинкт уносить ноги.
– Теперь ты! – сделал Полковник приглашающий жест рукой в сторону бритого.
Тот перевел взгляд на так неожиданно выведенного из строя подельника, потом на газету в руках Полковника, затем снова на капающего кровью бойца и заверещал:
– Да, ты что, мужик? Башкой двинулся? Ты ж его убил!
– Может, еще и выживет, – успокоил его Полковник. – А вообще я не Мизимов. Я другой. В лицо своих должников надо знать, – назидательным тоном добавил он и дернул торчащий из калитки шнурок…
Лена осторожно выглянула из чуть приоткрытой калитки. Увидела Льва Александровича, узнала, облегченно вздохнула и улыбнулась.
– Это ты, Лева, вот хорошо… – обрадованно произнесла она.
Обнаружив у своего дома Полковника, Лена явно почувствовала себя уверенней, вышла из калитки и оглядела проулок.
В дальнем его конце ковыляла несчастливая парочка напавших на Полковника соглядатаев. Бритый, обняв под руки, помогал идти своему пострадавшему напарнику.
– Ну, проходи, проходи, что же мы застряли в дверях… – засуетилась Лена. – Это вот я такая плохая хозяйка, гостя на пороге держу…
Они вошли в калитку и направились к дому с застекленной верандой.
Мизимовский двор был чист и аккуратен.
К высокому крыльцу вела дорожка из ровно уложенных узорных больших бетонных плиток, таких же, какие украшали площадь перед областным Сберегательным банком.
Дверь стоящего в глубине гаража была открыта, и оттуда высовывался симпатичным темно-синим рыльцем новенький семейный малолитражный «Фольксваген».
«Неплохо стали платить в службе безопасности «Сибпромнефти», – подумал Полковник. – Это мне нужно, если ни спать, ни есть, ни за квартиру платить, года два на такую игрушку работать.»
Уже у самой веранды из свежепокрашенной голубой конуры бесшумно вылезла большая черная немецкая овчарка. Подняв уши торчком, она внимательно уставилась на Полковника круглыми шоколадными глазами.
– Фу, Рэкс, фу! – замахала Лена рукой на собаку, хотя овчарка и не думала проявлять агрессивность и даже, как показалось Полковнику, смотрела на него со спокойным дружелюбием.
Лев Александрович Садовский давно знал Лену Лаврову.
И не только по школьной доске спортивных достижений.
Они сели на кухне, заполненной светлым деревом новенького, еще пахнущего лаком гарнитура. Лена сварила кофе. Он был приготовлен, как он любил, в медной турке из молотых зерен.
С утра Лена занималась приготовлением варенья из айвы. В сияющем от солнца медном тазу булькал медовый сироп. В кухне стоял аромат, заставляющий волноваться всех пчел в округе. Самая смелая из них озабоченно ползала по краешку блюдца, в котором остывали снятые с варенья перламутровые пенки.
– Лева, только не ври, что ты ко мне пришел… Ты к Сережке пришел, – присела хозяйка на стул и старательно поправила полы короткого халатика. – Только его нет.
– А где же он? – отхлебнул кофе Полковник.
– В больнице, – вздохнула Лена. – Из-за своей беды.
– А что так? Ведь раньше Искра сама его из запоя выводила? Укол сделает и все. Позвала бы ее.
– Так она приходила. Как чувствовала. У него еще и запой как следует не начался. Пришел чуть-чуть выпивши, я его ругать начала, а тут и Искра входит. Она ему как всегда укол сделала для профилактики, чтобы дальше в запой не ушел. А, видишь, как получилось… У него ночью приступ белой горячки начался. Температура. Бред. Даже меня узнавать перестал… Лева, тебе варенье дать попробовать?
– Дай, конечно!
Лена поставила перед ним блюдечко с только что поспевшим айвовым вареньем.
– Ну, вот, утром я снова Искре позвонила. Она сразу прибежала, опять какие-то уколы сделала, но не помогло… Пришлось скорую вызывать. Он уже совсем не в себе был… какую-то околесицу нес… Про деньги какие-то кричал…
– Про какие деньги? – притворяясь равнодушным, спросил Полковник и попробовал варенье. Оно было густым и душистыми. Но на его вкус, пожалуй, слишком сладким.
Лена опустила свои немигающие стрекозиные глаза за стеклами больших каплевидных очков.
– Да, я точно не знаю… Но, думаю, что про свой проигрыш в казино… Он последнее время в наш клуб «Мистер Икс» начал захаживать… Ну и проигрался. Не так, что бы много, но отдавать-то все равно надо! А у нас, как раз, сейчас денег нет. Гарнитур на кухню только купили…
«Да и машину, – добавил про себя Полковник. – Причем, вторую.»
Полковник знал, что Мизимов ездил на новенькой японской «мазде».
Лена подняла глаза и виновато посмотрела на него.
– Так, наверное, по этому поводу вышибалы под твоими окнами дежурят? – спросил Полковник.
– Ну, да! Я ж им говорила, что его нет, что он в больнице… Что его еще долго не будет… Не верят. Ждут. Я им говорила, с головой у него плохо. Помутнение сознания. Врачи говорят, что очень тяжелый случай. Хорошо, если через месяц выйдет… Лева, это ты их прогнал?
– Да, попросил уйти…
– Вот хорошо… А то уж прямо из дома боюсь выйти.
– А ты на машине!.. Пешком-то они тебя не догонят…
– Смеешься… – Лена опустила вниз грустные глаза.
– Почему смеюсь… Хорошая машина. Дорого, наверное, стоит, а?
– Да я точно не знаю… Это Сергей покупал. Им там какую-то премию, за что-то дали. Я точно не знаю…
«Это что ж за премия такая? – задал себе вопрос Полковник. – Может быть, за прошедшую неделю Мизимов первым заместителем Аврамовича стал? Или, не дай бог, самого олигарха подвинул? Так ведь не слышно было… Общероссийская пресса молчит. Что за премия такая размером в две мои, да и его годовые зарплаты?… А уж, чтоб Ленка не знала, какую мужу сумму в карман положили, это уж из области абсолютной фантастики. Вот такого уж точно быть не может ни при каких условиях.»
– Так надолго, ты говоришь, он в больницу попал? – поднял он на Лену взгляд.
– Врачи говорят, надолго. Помутнение сознания. Самое малое, на месяц, – удрученно проговорила Лена.
– Да, ну и дела… Вот бедняга, – посочувствовал Полковник. – А что он про взрыв на заводе говорил?
– Да, ничего не говорил. Ну, расстроился, конечно…
Полковник исподволь рассматривал Лену Мизимову. Выглядела она хорошо. Лицо было свежим, слегка загорелым. Налитые бедра растягивали полы короткого халатика, усеянные мелкими цветами, как солнечные пригорки в лесу.
Они познакомились на дне рождения у Люськи-большой.
Лена была ее подругой. Она училась в политехническом институте. А он был на первом курсе Высшей школы милиции. Они не могли совсем не знать друг друга в лицо. Не слишком широкие Куломзинские улицы этого не допускали. Они учились в одной школе. И хотя Лена была на год старше, но она была чемпионкой города по плаванью, и он ежедневно проходил мимо ее фотографии на доске спортивных достижений.
Но в тот день он ее не узнал. Он сначала увидел ее со спины. И даже принял за другую. «Неужели, Искра?» – мелькнуло у него в голове, и сердце ощутимо стукнулось о грудную клетку. Женщина повернулась. И он понял, что это не она. Но молодая женщина очень на нее похожая. После окончания школы Лена Лаврова очень повзрослела и не сразу совместилась в его сознании с той девчонкой, что была спортивной гордостью района.
