— Но я же влюбился! — Он протянул руку и взялся за ткань платья. — Я полюбил тебя с первого взгляда. — Едва эти слова слетели с его губ, Джим понял, что еще никогда не был настолько откровенен. Он и вправду обезумел от любви. А может, все началось, когда ему показали фотографию Энди? Может, именно поэтому он взялся за предложенное дело?
Энди наконец оправила платье и застыла. Она приоткрыла рот, но не издала ни звука. Все дело в неожиданности, уверяла она себя, ощущая, как в ней нарастают опасные чувства. Она просто-напросто испытала шок, услышав слова любви от взрослого мужчины.
— Любовь с первого взгляда? — наконец съязвила она. — Такое случается только в кино.
— Не только. Я люблю тебя, Андреа!
Как он выговаривал ее имя! Как смотрел на нее! Кроме родных, никто не звал Энди полным именем. Для всех остальных она давно превратилась в Энди — опытную, старательную, бесполую Энди. Андреа же была совсем другой женщиной.
— Ты слышишь? Я люблю тебя.
— Ошибаешься! — Энди еще раз одернула юбку. — Во всем виноват секс. Если секс хорош, он создает иллюзию чувств. Но какими бы чудесными они ни были, это не любовь, а просто… Прекрати так смотреть на меня!
— Как?
Энди попятилась.
— Так, словно ты не прочь вновь повалить меня на пол!
— Ты же сама сказала, что секс тебе понравился…
— Да, он нравился мне — до тех пор, пока ты не ударился в сантименты. — Энди сделала еще один шаг назад. — Вставай! Ты выглядишь нелепо.
На самом деле он выглядел чересчур соблазнительно, подумала она про себя. Такой великолепный и страстный мужчина! Энди подмывало забыть об осторожности и броситься к нему — если бы Джим не настаивал на том, что любит ее. Очередное занятие сексом только подкрепило бы это заблуждение.
Джим остался на месте.
— Ты нервничаешь? — Он усмехнулся. — Тебе неловко видеть, как я стою перед тобой на коленях?
Улыбка стала шире: Джим вдруг почувствовал весь юмор ситуации. Они вновь поменялись ролями. Это ему следовало уклоняться от ответственности и заявлять, что секс и любовь — не одно и то же. А Энди должна была с затуманенным взором заверять его, что любит, и мечтать, что они будут вечно счастливы вдвоем.
— Боишься, что я сделаю тебе предложение, не сходя с места?
Энди запаниковала.
— Ну хорошо, — наконец решила она, — оставайся здесь, а я пойду подогрею пиццу. — Она взяла пиццу со стола и направилась в кухню.
Джим последовал за ней.
— Неужели муж настолько достал тебя?
— Бывший муж, — поправила она, засовывая противень в духовку. — Никто меня не доставал. Просто длительные отношения меня не интересуют. Я ценю свободу.
— Я и не пытаюсь отобрать ее у тебя.
— А еще мне не нравится, когда в разгар игры меняют правила.
— Я и не подозревал, что эти правила существуют, — возразил Джим. — Никто не говорил о них.
— Я думала, это будет мимолетный, ни к чему не обязывающий роман, а ты… — Энди осеклась.
Джим без труда подобрал слова.
— Влюбился в тебя, — невозмутимо закончил он.
— Прекрати повторять одно и то же! — выкрикнула Энди.
Джим стоял у нее за спиной в чем мать родила, не скрывая дерзкого и откровенного возбуждения.
Энди оттолкнула его.
— Пойди оденься, — с ноткой отчаяния приказала она, опасаясь, что в таком состоянии Джим откажется выполнить ее просьбу. Он был убийственно красив и желанен.
Взяв Андреа за руки, Джим притянул ее к груди. Попытавшись отпрянуть, она наткнулась на плиту.
— Осторожнее. — Он обнял ее за талию и отвел на безопасное расстояние. — Ты обожжешься.
Слишком поздно, мысленно отозвалась Энди. Огонь уже охватил ее изнутри. Но поддаваться ему было слишком опасно — особенно теперь, когда тревожные слова повисли между ними.
— Неудачная мысль. Нам не следует… — Энди вздохнула: Джим склонился и поцеловал ее в шею. — Нет, нет! — Она отдернула голову. — Не надо!
— Почему? — Он провел языком по ее шее до уха, с радостью чувствуя дрожь Энди. — Если я тебе нужен только для секса, ты должна ловить каждый удобный случай.
— Не только для секса, — нашла в себе силы признаться она и наклонила голову в другую сторону. Джим коснулся мочки ее уха. — Я… ты мне нравишься.
Он слегка отстранился.
— Нравлюсь? — недоуменно переспросил он.
— Да, — серьезно подтвердила Энди. — Очень нравишься. Вот почему я думаю, что нам не следует продолжать. Это было бы несправедливо по отношению к тебе. Я… не хочу пользоваться твоими чувствами.
— Постой, дай мне разобраться… — Золотистые искры в глазах Джима замерцали с внезапной насмешкой. — Ты не желаешь пользоваться своим преимуществом? — (Энди кивнула.) — И думаешь, что, если мы займемся сексом, именно это и произойдет? — (Энди обрадованно закивала.) — Но почему?
Он так ничего и не понял! Когда речь заходит о нюансах эмоций, все мужчины становятся туповатыми.
— Потому что ты лю… — Она не договорила. — Потому что ты относишься ко мне не так, как я к тебе, — терпеливо растолковала она. — Если сейчас мы займемся сексом, ты будешь считать, что я когда- нибудь разделю твои чувства. А этого никогда не произойдет!
Он ожидал болезненного укола, но не почувствовал никакой боли. Пусть Энди верит, что их связывает только секс, у него на этот счет свое мнение. Женщина не ложится в постель с мужчиной после восьми лет воздержания только потому, что он ей нравится. Она не станет таять от каждого прикосновения. Должно быть, Энди пугали собственные чувства — и настолько, что она предпочла делать вид, будто их не существует.
И Джим поклялся действовать осторожнее, сбавить скорость, помочь Энди признать то, что происходит между ними.
— Я рад слышать, что ты беспокоишься о моих чувствах, но это ни к чему. Я взрослый человек и могу сам о себе позаботиться.
— Просто мне бы не хотелось вводить тебя в заблуждение…
— Как же ты можешь ввести меня в заблуждение, если была абсолютно откровенна со мной? — Энди попыталась что-то возразить, но Джим не дал сказать ни слова, легко проведя ладонями по ее телу от талии до груди, вызвав у нее мелкую дрожь. — За мои чувства отвечаю я, а не ты.
— Но…
Джим притянул Энди к себе, заставляя ощутить степень своего возбуждения.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
Она должна попросить его уйти — ради них обоих! Это был бы правильный поступок.
Найдя соски Энди сквозь тонкую ткань платья, Джим сжал их, требуя ответа. Энди ахнула.
— Нет, — выдохнула она, проклиная себя за слабость. — Нет, не хочу.
— Вот и хорошо, — произнес он, — потому что я все равно не собирался уходить.
Он склонился к ее губам прежде, чем Энди успела запротестовать. Она ответила на поцелуй мгновенно и страстно, обняв его, сжимая ладонями мускулистую спину, запрокидывая голову.
Они целовались, словно в первый раз — или в последний: жадно, открыв рты, слившись в объятиях,
