– С дураками тоже трудно служить!
Строй просто рухнул от смеха.
– Смотри у меня, договоришься – будешь лес не в Карелии, а в Сибири валить.
– Я сам родом из Сибири, вы меня Родиной – не пугайте!
Строй как таковой, как воинское подразделение, вообще перестал существовать, он был деморализован истерическим смехом.
Заряд хорошего настроения на целый день получили.
А вы еще удивляетесь, почему я службу рядовым закончил.
Незваные гости
Любая кривая в обход командира короче, чем прямая мимо него.
Зима 80-81 года была очень суровая. Наша рота жили в лесу в фанерных вагончиках, в вахтовом поселке. Неделю в лесу – выходные в казарме, будь она неладна. Наш вагончик был крайний, у самой дороги, а напротив был вагончик офицеров.
Вечером мы возвращались в свои промерзшие за день вагончики и протапливали их. Часа два должно пройти, прежде чем они нагреются. И вот, как-то вечером, господа офицеры пришли с ужина в свой вагончик, а он, естественно, не топлен. Ну, это не беда. Ловится первый же попавшийся воин-созидатель и ему ставится боевая задача: принести дров и растопить печь в вагончике отцов-командиров. Об исполнении доложить.
Офицеры в стройбате, надо сказать, отборные. Цвет вооруженных сил. Если не считать тех, кто закончил специальные военно-строительные училища (а таких немного), то в основном это были проштрафившиеся в других частях или списанные по здоровью, чтоб дослуживали до пенсии. Синтез штрафбата и приюта. Наш ротный, например, раньше был танкистом, старшим лейтенантом в гвардейской Таманской дивизии, а там, как вы знаете, дураков не держат. Не вру, в самом деле из Таманской. К нам его перевели, присвоив «очередное» воинское звание лейтенант, и второй раз он получил старлея уже у нас, в стройбате, став, таким образом, дважды старшим лейтенантом.
Так вот, растопить печь для командиров не проблема, проблема в том, что очень холодно, хочется согреться после работы, а вагончик насквозь промерз и заиндевел, и прогреется еще ой как нескоро.
Ну, да это тоже не проблема. Как известно, проблемы есть только те, которые мы сами создаем. И они, командиры наши, пошли греться в ближайший вагончик, то есть к нам.
Они втроем зашли в наш жарко натопленный кубрик, сели на койки, закурили. Благодать, тепло, дым сигареты к потолку струится. Но до идиллии еще далеко. Например, что здесь эти солдаты делают? Здесь офицеры отдыхают, блин-компот, субординация для них не существует?
– А ну-ка, воины, пошли отсюда, нечего вам тут делать.
Куда идти мы спрашивать не стали, ученые уже. Скорее сваливать надо. Черт, и попался же я ротному на глаза в этот момент!
– Эй, воин, принеси-ка с камбуза кипятку нам!
Я взял чайник и пошел на камбуз к речке.
– Что, припахали, – съязвил кто-то. – Офицерам шестеришь?
Это было, по нашим понятиям, западло.
– Смотри, как бы тебя не припахали, – огрызнулся я.
Что ж ты его на фиг не послал, могут сказать мне читатели, пускай сам за кипятком бегает. Так могут рассуждать только те, кто не служил. Приказания выполняются точно, беспрекословно и в срок. После исполнения можешь обжаловать приказ. Если тебя слушать станут. Но никто не жалуется. Смысл? А вот за неисполнение приказа – наказание, от наряда вне очереди и вплоть до трибунала. Это смотря как посмотрят, какую политическую окраску придадут «в свете текущего момента».
Вскоре я вернулся в вагончик с чайником. Ротный взял со стола нашу пачку с заваркой (понятно, даже формально не спросив разрешения) и щедро отсыпал в чайник. Потом пошарил глазами по столу и спросил:
– А сахара у вас нету, что ли?
– Нет.
– Тогда иди отсюда.
Я не выдержал и сказал ротному:
– Вообще-то, вы и чай взяли без спросу.
Ротный надменно вскинул подбородок:
– Воин, ты что несешь? Совсем нюх потерял? Я, командир роты, должен спрашивать у тебя разрешения?
– Как командир моей роты, вы, конечно, ничего не должны у меня спрашивать. Но сейчас вы у нас в гостях. Притом еще и выставили нас на улицу.
– Мы – военные, мы всегда на службе, и днем, и ночью, и в будни, и в праздники, а на службе мне у тебя спрашивать нечего, это я могу с тебя спрашивать. Понял!
Последнее слово ротный уже прокричал.
– Да.
– Не «да», а «так точно», солдат. Службы не знаешь?
– Так точно, товарищ старший лейтенант. Разрешите идти?
– Иди.
Уже в дверях я оглянулся и сказал:
– Сахара у нас, как вы верно заметили, нет. Но я постараюсь со временем решить этот вопрос.
– Как решить?
– Не знаю еще. Но что-нибудь для вас придумаю.
Я вышел. Остальные по-прежнему мерзли у вагончика. Итак, командиры греются в нашем вагончике, выгнав нас на улицу, пьют наш чай, да еще недовольны, почему сахара нет.
Потом кому-то пришла в голову мысль:
– Пойдем в соседний вагончик, к молдаванам, погреемся. Так и сделали. Грелись у них, пока не увидали в окно через часик-полтора, что отцы-командиры пошли к себе.
На следующий день, то есть вечер, мы опять увидели, что с камбуза идет та же золотопогонная троица. Причем прямиком к нам! Мы среагировали мгновенно. Армия вообще учит действовать быстро, не раздумывая подолгу.
– Мужики, к нам вчерашние гости!
Печку загасили водой из чайника, топка при этом недовольно фыркнула, харкнув из дверцы в тамбур облаком пепла и пара. Открыли все фрамуги и дверь на улицу. Когда офицеры зашли к нам в вагончик, у нас стоял такой же дубак, как и на улице. Северным ветерком все выстудило мгновенно.
– Что здесь у вас происходит? – недовольно спросил ротный.
– Все в порядке, отдыхаем после работы.
– А почему не топите и двери-окна раскрыты? Вы же замерзнете ночью?
– Да печка чего-то чадить начала, угорать начали. Мы открыли для проветривания, а потом, как печка поостынет, хотим дымоход прочистить.
– А-а, тогда ладно.
Разумеется, они поняли, в чем дело. Для вида командиры еще постояли немного, спросили о работе. Но стоять-то холодно! И они пошли дальше. Мы закрыли окна-двери и растопили печку вновь. И тут к нам толпой ввалились молдаване.
– Пустите погреться, ребята. К нам ваши вчерашние гости пожаловали.
Наш метод выпроваживания непрошенных гостей быстро переняли все солдаты на вахте. Теперь офицеров всюду ждал холодный в буквальном смысле прием. После чего они безропотно мерзли в своем вагончике, пока он не прогреется. Еще позже они стали опять заходить после работы к солдатам погреться, но уже не выпроваживали их и вообще вели себя прилично.
Так мы приобщили этих отморозков благородного офицерского сословия к основным понятиям о чести и порядочности.
