2
Оливия, словно тигрица в клетке, металась по холлу. Двенадцать тридцать, такое время назначила секретарша. Уже пробил час, а Марко все не появлялся.
Она обвела взглядом знакомые стены, словно видела их впервые. Потом уныло уселась в кресло рядом с дубовым журнальным столиком. Неужели она пропустила Марко? Ей пришлось отвезти Блэки к подруге. По пятницам та всегда отправлялась к своей приятельнице, они вместе обедали, потом ходили по магазинам, а потом в кино или деревенский кабачок играть в бинго. Оливия гнала машину как безумная, чтобы не пропустить гостя.
Джонни все еще гостил у викария. Получается, когда приедет Марко, они останутся вдвоем в доме.
Перспектива ее совсем не радовала. Она-то надеялась, что успеет показать Марко дом и парк, пока Блэки дома. Но теперь ее планы нарушаются, и она боялась.
Все четыре года она так до конца и не избавилась от стыда и унижения, которые испытала, когда услышала под окнами разговор Марко и Терезы. Она глубоко запрятала свою боль и была уверена, что чувства умерли. Но вчера Марко преподал ей жестокий урок.
Как бы она ни презирала Марко за его коварство, она обо всем забыла, когда он притянул ее к себе и поцеловал. Ее охватило прежнее волнение, и все благие намерения были забыты.
Ей было стыдно признаваться в этом, но... она не доверяла самой себе. Ей страшно было оставаться наедине с Марко. Она боялась забыться.
Наконец, у двери раздался долгожданный звонок. Она вскочила, одернула мешковатый свитер и ринулась отпирать.
Марко, мокрый, замерзший, шагнул в прихожую, потирая застывшие руки.
— Ну и холод! И почему люди живут в Англии? Что за климат! Что май, что март — все одно.
Оливия молчала, не сводя с него глаз. Что еще она могла сделать? Явился — и ни извинений, ни приветствия.
Его вьющиеся волосы мокрыми завитками прилипли ко лбу. Черная, кожаная, короткая куртка еще больше подчеркивала его мужественность.
— Ты приехал, — наконец, сказала она. Голос ее звучал нетвердо. От ярости она даже немного заикалась. — Опоздал всего на два часа, — язвительно продолжала она. — Я удивлена, что ты, вообще, соизволил появиться.
Он, молча, пожал плечами, освободился от мокрой куртки и швырнул ее на стул, где она только что сидела. Выпрямившись во весь рост, он озирался по сторонам. Лицо его было непроницаемо, лишь губы кривились в сардонической усмешке. Наконец, он сделал вид, что заметил Оливию.
— Неверный тон, когда разговариваешь с потенциальным покупателем, дорогая Оливия, — насмешливо сказал он. — Если ты, конечно, не передумала насчет продажи этой недвижимости. Ты все еще хочешь продавать дом?
— Нет, я не передумала, — коротко сказала Оливия.
Но решила изменить тон. В конце концов, она — Ковердейл, ее с детства приучили приветливо обращаться с гостями.
— Может, выпьешь горячего кофе? Ты, кажется, замерз.
Чего нельзя было сказать о самой Оливии. Она вся пылала. Ну почему, почему он такой красивый! Она боялась смотреть на него, осознавая, какой необыкновенной властью над ней он обладает, и в то же время не могла не смотреть.
Под кожаной курткой у него оказался кашемировый мягкий свитер цвета сливок, который обтягивал его мощный торс, словно вторая кожа. Черные джинсы облегали длинные ноги, подчеркивая его стройность и силу.
— Леди всегда леди, — улыбнулся одними губами Марко. — Но я предпочел бы виски. У твоего отца всегда было очень хорошее виски.
И с таким видом, словно ему принадлежал весь дом, он направился в гостиную.
— Пожалуйста, — с опозданием разрешила Оливия, спеша за ним вслед. — Чувствуй себя, как дома. Ты обычно так и делаешь.
— Не всегда, — возразил Марко. — А теперь будь хорошей хозяйкой, налей мне виски и постарайся и впредь вести себя, как леди и соответствовать своему имени.
Он отвернулся, протянув замерзшие руки к огню.
Оливия не нашлась, что ответить. Она, молча, прошла к шкафчику с напитками, плеснула в бокал изрядную порцию и протянула ему.
На мгновение его пальцы коснулись ее руки, и по ее нервам пробежал ток. Она отдернула руку и поспешно отступила. Потом для пущей безопасности села в отцовское кресло у огня. Теперь с одной стороны — огонь, сзади — высокая спинка кресла, а по бокам — подлокотники. Она в безопасности. Как предусмотрительно она поступила, разведя огонь в камине! Она наклонилась и бросила еще одно полено в огонь, так как рассудила, что с горящим очагом старый дом будет выглядеть приветливее. И, если повезет, отвлечет внимание придирчивого гостя от некоторых явных недостатков. И теперь он подумает, что она раскраснелась от жары, а не от...
Стараясь взять себя в руки, она сделала глубокий вдох и подняла глаза. Марко опустился в кресло рядом, небрежно вытянув ноги. Длинные пальцы задумчиво вертели бокал с виски.
Глядя ей прямо в глаза, он запрокинул голову и сделал глоток. Кадык шевельнулся на сильной, загорелой шее, и у нее перехватило дыхание. Он опустил бокал и медленно облизнул губы, и она чуть не застонала, таким сильным, почти болезненным был приступ накатившего желания. Как она переживет следующий час или даже больше, она не представляла. Но она должна справиться с собой.
— Да, твоему отцу не откажешь во вкусе, — кивнул Марко. — Виски отличное.
Его черные глаза испытующе остановились на ее растерянном лице.
— Почему ты себе не нальешь? По-моему, тебе просто необходимо выпить.
— Нет, спасибо, не стоит. Когда ты закончишь, я покажу тебе дом. Не стоит даром терять время. Тебе ведь еще в Лондон возвращаться, а погода ужасная, дороги скользкие.
Она лепетала, сама не своя, но ничего не могла с собой поделать
— Я не тороплюсь, — прищурился Марко, окидывая ее оценивающим взглядом. — Сюда я ехал очень медленно. Дождь просто стеной стоял, в пяти метрах ничего не было видно. А ты выпей. Я подожду.
Оливия немедленно почувствовала себя виноватой. Ну конечно, в такую погоду он ехал медленно, вот и опоздал. А она? Куда делось ее гостеприимство!
— Прости, я не подумала о погоде. Может, ты голоден? Пообедаешь? Или хотя бы пару бутербродов? Или суп? Что хочешь.
Марко допил свое виски и поднялся на ноги. Поставил бокал на каминную полку и стремительно шагнул к ней. Оливия вжалась в спинку кресла, но он остановился так близко, что мог коснуться ее.
— Нет, я не голоден, — отозвался он. — По крайней мере, то, что ты предложила, я не хочу.
Оливия снова залилась краской. И зачем она сказала «что хочешь»! Она лишь хотела проявить гостеприимство, а он подумал, что она с ним кокетничает. И вот он совершенно ясно дал ей понять, что она его не интересует. Но почему это должно ее удивлять? Она и раньше это знала.
Она распрямила плечи и обвела рукой комнату.
— Ну вот, смотри. Это, как ты знаешь, гостиная. Здесь почти ничего не изменилось, кроме...
— Красных стен. — Марко не дал ей договорить, он озирался вокруг. — Стены теперь красные. И когда это произошло?
— Это Виржиния придумала, — кратко пояснила Оливия. — Она любила все яркое. Ей казалось, что красный оттеняет ее красоту.
Марко лишь головой покачал. С деловым видом Оливия сделала приглашающий жест в сторону столовой.
— Подожди, — сдержанно хохотнул Марко, — дай мне оправиться от шока. Красные стены, надо же! И какие еще сюрпризы меня ожидают?
