тщательных поисков нашли соответствующий ящик.
Удалось демонтировать и спрятать серебряную часть холодильника. Такая залежь сырья для ювелиров давала доходы на долгое время. В лагере работала целая подпольная артель ювелирных мастеров, изготавливающих кольца, ожерелья и прочие ювелирные изделия, которые через тайную торговую организацию продавались местным жителям. Иногда такие изделия служили и для «приобретения» благосклонности каких-то должностных лиц, как немецких, так и советских.
Долгое время эта отрасль ремесленной деятельности работала на базе «серебряных руд» с базы трофейного оборудования. В связи с тем что местное гражданское население ценило серебро очень невысоко, другим видом сырья для изготовления колец служили шестигранные гайки из нержавеющей стали. Сделанные из этого материала кольца с полированной поверхностью пользовались большим спросом, а болванки доставлялись сотнями с базы, где нашлась целая серия ящиков с трубопроводами из хромово-никелевой стали, включая фланцевые болты и гайки.
Потокам сырья и готовой продукции приходилось преодолевать целую серию барьеров в виде точек обыска, причем выполняющие обыск лица были весьма заинтересованы найти готовую продукцию. Шли слухи о том, что особенно успешные торговцы из военнопленных поддерживались административными работниками, в состав которых входили отнюдь не только немцы.
Как исключение появлялись тайные советско-немецкие сделки более крупного размера, об одной из которых нельзя не рассказать.
В один прекрасный день весны 1947 года захожу в бюро начальника крупнейшей площадки базы. Подвластно этому мастеру было не менее двух тысяч ящиков всевозможных размеров, поставленных друг на друга в 4–5 ярусов. Он очень вежливо приветствует меня, предлагает чай и начинает: «
Опять какой-то «рудник», думаю, а отвечаю: «
Докладываю об этом начальнику площадки, а он объясняет: «
А как бы мне было не ясно. На каждого труженика базы приходится две пары подошв. Самое главное, чтобы при обыске на проходной завода не поймали контрабанду. В течение 2 месяцев на этом критическом месте пропало немного подошв.
Видимо, отобранную контрабанду оставили себе выполнявшие обыск вахтеры, то есть никто не спрашивал, откуда взялись подошвы из такого великолепного материала. Никакого следствия не было. Торговля подошвами стала новой отраслью теневого хозяйства лагеря.
Потом мы поняли, как в СССР справлялись с потерями ценного материала, количество которого зарегистрировано в упаковочных спецификациях. При очередном контрольном обходе по площадкам мне бросается в глаза группа людей, которая собралась на четвертом ярусе штабеля именно возле того пресловутого ящика с ремнями. «
Поднимаюсь на штабель, отдаю честь, стою на заднем плане. Два товарища заняты вскрытием ящика с обратной, еще крепко забитой стороны. Вскрыли, вытаскивают ремни, пересчитывают их, оказывается 12 штук. Приказ бригаде перетаскать ремни в склад ценностей, что возле бюро самого начальника площадки. Комиссия направляется в бюро, а я — нахал — присоединяюсь к ней. Сидят, один член комиссии подготавливает бумагу, перо и чернила и начинает писать (стараюсь воспроизвести по памяти):
Мы, комиссия в сосаве
Иванова Ивана Ивановича — начальника площади № ….
Александрова Александра Александровича — мастер площади № ….
Павлова павла Павловича — главбухгалтера
Гринштейна Аврама Хорисовича — Начальник милиции завода
собрались такого-то июня 1947 года для проверки содержания ящика трофейного оборудования № … и сверки его с данными упаковочной спецификации. Согласно спецификации, в ящике 14 ремней. При вскрытии совершенно неповрежденного ящика найдено только 12 ремней. Дефицит — два ремня, о чём и составлен настоящий акт.
Дата … Подпись …
Подпись …
Подпись …
Подпись …
Тем и закрылось дело об исчезновении двух трансмиссионных ремней стоимостью около 30 000 (старых) рублей.
Поиск ремней продолжался. Нашелся целый ряд подобных ящиков, содержание которых честным образом перетаскали в склад ценностей — всего не менее 50 штук. Вскоре после окончания кампании поиска трансмиссионных ремней неизвестные преступники (клянусь, что из военнопленных никто не участвовал) ночью ворвались в склад ценностей и основательно расчистили его. Ни одного ремня не осталось. Какие-то жалкие остатки нашли возле железнодорожного пути на другой площадке, близко к границе заводской территории. Поймали ли воров, нам невозможно было узнать. Важен для нас был тот факт, что из общего количества этих ценных ремней нам удалось использовать для собственных нужд, не один, а три.
Летом 1947 года база трофейного оборудования считалась «ударным объектом». Трудовые показатели не находили подобных в лагере, значит, довольно было начальство. Ускорение темпов распаковки оборудования заставило прийти самого директора завода, который перед строем всех поблагодарил и известил нас о выплате дополнительной премии, значит доволен был и начальник базы.
Объект «база» занял первое место в социалистическом соревновании, значит, довольны были и политики. Какая радость все довольны.
Зарплата наличными выплачивается всем. Можно приобретать дополнительные продукты, табак и, бывало, даже спиртные напитки. Что касается продуктов этого вида, то первая моя встреча с ними в плену могла привести к серьезным последствиям.
Конец месяца, нормировщику пора составить месячный отчет. Он обращается ко мне с просьбой о помощи. Высоко оценивает он мою помощь, так как на арифмометре подсчитываю проценты намного быстрее, чем он это делает на счетах. С арифмометром он никак не справляется. Кончаем работу поздно вечером. Нормировщик выражает свою благодарность, вынимает из кармана кошелек, вытаскивает две десятирублевки и говорит: «
