бронзовой кожей неуверенно потер щеку.
– Никакие деньги мира не вернут мне жизнь, если шальная пуля…
– Мы не станем обсуждать этот вопрос, Пружинка, – в голосе «инвалида» могло бы звучать множество эмоций, но простенький синтезатор речи не позволил пробиться ни одной. – Это прямой приказ сверху, и ты его выполнишь. Сделал бы сам, но мы не для того держим тебя в свите Темирбаева почти три года…
– Не дави на меня, Терпение. Если вспомнишь, я сам предложил Республике свои услуги. Но ты отлично знаешь, что меня мутит от вида крови. – В устах широкоплечего силача слова приобрели забавный оттенок.
– Помню. Но необходимости взломать сеть твоя преданность не отменяет. Это единственный шанс, и упустить его мы не можем. Кроме того, ты получишь премию.
Не отрывая иссушенную «болезнью» кисть от подлокотника кресла, Хокинг начертил перед собой шестизначную цифру. Вслед за движением пальца в воздухе оставался искрящийся след, как в мультфильмах про фей или волшебниц. Когда цифра была завершена, след растаял.
– Это в рублях?
– Это в юанях. После операции мы оставим за тобой право покинуть Сибирь.
– Хм… – крепыш улыбнулся, оправляя лацканы пиджака. – Предложение становится всё более заманчивым. Только не нужно думать, что я работаю исключительно как наемник.
– Я так не думаю, Пружинка. Мы вместе не первый день. Просто бонус за риск и ответственность.
– Хорошо, – тот встал, потягиваясь. – Сделаю всё, что смогу. Завтра выйду на связь и отчитаюсь.
– Договорились.
– И еще, Терпение… – ломщик уже направился к выходу из приватной комнаты, остановившись почти у дверей. – Можно личный вопрос?
– Валяй. – «Инвалид» всё так же смотрел на город, раскинувшийся в сотнях метров внизу.
– Почему из всех возможных образов ты всегда выбираешь Хокинга? Кроме преклонения перед его заслугами, конечно.
Пружинка терпеливо ждал, не спеша открывать дверь. Молчание было долгим, он уже подумал, что не услышит ответа или вообще обидел коллегу, но Хокинг все-таки прокаркал:
– Он был гением. Настоящим гением. Он свернул горы, умея только вращать глазами и пальцами одной руки. После того как я примеряю его тело, мое собственное кажется не таким ущербным.
– Спасибо, друг.
– Пожалуйста. – И когда двери сомкнулись за широкой спиной, затянутой в молочно-белую костюмную ткань, добавил, не отрывая глаз от ближайшего небоскреба: – Только вот друзей у настоящего ломщика не бывает…
CREDITUM XXXIV
Илья проснулся, потому что в соседней комнате плакала жена. Светка всхлипывала как-то жалостливо, по-детски, чего в ней раньше не замечалось. Что-то случилось с Верой?! Встрепенувшись, Вебер подскочил на лежанке, ударившись ногой о железный край панцирной койки. Замер, соображая, что к чему.
Он ошибся. Не было никакой Светки, плакавшей за стенкой. Не было Веры, с которой случилось несчастье. Близкие ему люди остались далеко-далеко отсюда, и он не сразу сообразил, где находится и что вообще происходит.
Он не дома. Он в Тайге, в дешевом убогом отеле для картографов и «кротов». А плач доносится не из спальни, а с той самой койки, о ножку которой он только что приложился голенью. Окончательно избавившись ото сна, Илья сел в своем закутке, образованном стенами номера и кроватью. Потер лицо.
Девчонка перестала плакать. Услышала, что он проснулся, и притихла, стараясь всхлипывать тише.
– Ты чего ревешь? – Вебер поднялся с матраса, на котором спал. За окошком только начинал брезжить рассвет, но раз уж он разбужен, домучивать оставшиеся пару часов смысла не было никакого.
Встал, обошел койку, склонился над умывальником.
– Чего ревешь, спрашиваю? – покосился на Варю, чье имя вытянул только вчера, и то едва ли не клещами.
Она лежала, высоко натянув одеяло, из-под которого всё еще неслись всхлипы.
– Я с вами пойду, – вдруг ответила девчонка.
Илья похолодел, так и не донеся до лица ковшик ладоней, наполненный несвежей водой.
– Пожалуйста, возьмите меня. Они ждут… их там так много… вы идете за ними, и я пойду с вами… – половину того, что девчонка бормотала из-за одеяла, он разобрать не смог, но хватило и услышанного.
– Что ты сказала? – как он ни старался, вопрос прозвучал грозно и грубо, Варя даже перестала дышать. – Повтори, что ты сказала!
– Вы идете туда… за ними… я пойду с вами…
Вебер отряхнул влажные ладони, так и не закончив умываться. Навис над койкой, едва сдерживая себя.
– Куда мы идем?
– На север… за детьми… они зовут. Пожалуйста, возьмите меня с собой…
Он всё же не удержался. Рывком отбросил одеяло, кинулся к девчонке. Быстрыми движениями, пока не успела окончательно перепугаться, просунул руку под теплую шею, ощупал затылок, провел ладонями по предплечьям. Ничего. Никакой электроники, «балалаек» или «таблеток».
Взвизгнув, Варвара дернулась от него, отползая к дальнему краю кровати. Чуть не упала на матрас у стены, закрыла руками лицо. Думала, дура, что он тела ее молодого захотел… Как бы удар не случился, вон как дрожит.
– Откуда ты узнала про поход? – отчеканил он. – Кто тебе сказал?
Девчонка все эти дни носа из номера не казала. В туалет ходила под присмотром Вебера, еду он приносил в гостиницу, дверь всегда запирал, ключ не выкладывал. Как метелка могла вообще хоть что-то пронюхать про предстоящую операцию?
– Отвечай!
– Я не знаю… – теперь она плакала в полный голос, размазывая слезы по щекам. Красивая, черт побери, действительно красивая, даже в истерике, со спутанными волосами и мешками под глазами. – Просто знаю… они приходят… каждую ночь… они просят меня о помощи. Я пойду с вами…
– Никуда ты не пойдешь.
Вебер даже предположить не мог, откуда девчонка узнала о его скорой отлучке. Может, во сне проболтался невольно? Да не водилось за ним такой привычки, с его работой-то. Услышала разговоры в коридоре? Да она в уборную-то ходила, будто по минному полю, даже несмотря на его присутствие, – быстро, опустив голову, стараясь сделать всё как можно быстрее. Наверное, после россказней о том, как девчонка спасла его от скитальца, следовало вообще перестать удивляться чему бы то ни было…
– Я не понимаю, как ты могла узнать, но ты остаешься.
– Но вы же идете…
– Иду! – отрезал он. Скрывать не было смысла. Особенно учитывая, что караван выступал уже сегодня. – А ты остаешься.
Он злился, ничего не мог с этим поделать и от этого злился еще сильнее. Планировал рассказать всё позже, обставить как можно бережнее, чтобы не перепугать, но теперь было не до сантиментов. Подхватив с пола рюкзак, Вебер принялся шарить в его содержимом.
– Вот. – На кровать, почти у высовывающейся из-под одеяла девичьей ноги, упала пачка купюр. – Тут хватит на месяц, если не больше. За номер я уже заплатил, так что если хозяин придет просить денег, посылай на… в общем, оплачено. Есть ходи в здешнюю столовую. С незнакомцами не разговаривай, из гостиницы вообще ни ногой. Ясно?
Она замотала головой, продолжая плакать. Угадать, поняла ли ревунья наставления мужчины, было невозможно. Илья чуть не выругался, вовремя захлопнув рот. Он и так хватил лишку, стращать девку сверх меры не стоило. Как же она прознала про их поход? Неужели кто-то под окнами громко болтал? Так ведь
