предупредила караван, половина членов отряда была бы мертва уже через пару минут после нападения.
Хотя и без того они потеряли многих. Люди, далеко не сразу сообразившие, что на лесных хищниках лежат маскировочные проекции, сумели дать отпор с промедлением. До того, как в расплывчатых силуэтах была обнаружена опасность, под ударами когтей погибли десять человек и несколько коней. Затем началась стрельба, сперва беспорядочная, унесшая жизни еще двоих. Но затем по колонне понеслись приказы людей Вэйаня и мертвыми начали падать атакующие.
Одного Илья убил лично. Стоя на краю кухонной повозки, он высадил в наступающий призрачный силуэт почти половину магазина, прежде чем росомаха рухнула к колесам, чуть не дотянувшись до обезумевших лошадей. Седой повар, размахивая пистолетом, метался среди животных, пытаясь успокоить и не дать понести повозку с дороги. Чувствуя, как та опасно кренится, готовая съехать с гати, Илья спрыгнул.
Перезарядил «Смерч», мельком взглянув на убитого им зверя. Маскировочная проекция гасла, отреагировав на смерть носителя, и теперь был хорошо заметен плоский короб прибора, вшитый почти под затылок мутанта. В академии Веберу приходилось изучать современные средства маскировки, но впервые он видел, чтобы «покров» достигал таких размеров и вшивался не в человека, а в животное.
Колонна стрекотала выстрелами, словно разозленный осиный улей. Кричали люди, их вопли смешивались с конским ржанием и ревом вездеходов, пробовавших маневрировать и выбраться на фланги каравана. С них, тяжело рокоча, лупили безовские пулеметы, отключая один «покров» за другим.
Солдаты Вэйаня вообще действовали слаженно, что Илья отметил с явным облегчением. Вероятно, свою роль играли боевые программы, вшитые в «балалайки», а может быть, и общая сплоченность боевиков Темирбаева. Но пока «кроты» гибли, беспорядочно мечась вдоль построения, бойцы одноглазого почти не несли потерь…
Варвара очнулась, когда бой закончился. Вскочила, будто ужаленная в самое сознание, и десятки раскаленных игл в мозгу подсказали ей, что вокруг лилась кровь. Закричав, она тут же закусила губу, до боли сжав кулачки. Пошатываясь и шмыгая носом, добралась до борта, высунулась. Вскрикнула, тут же отпрянув обратно.
Звериные тела, перемешиваясь с телами людскими, лежали повсюду. Ошарашенные кони всё еще не могли успокоиться, ломая оглобли и разрывая поводья. Повсюду виднелись раскуроченные повозки и разбросанный скарб.
Вокруг каравана образовалось свободное кольцо оцепления, а жуткий одноглазый китаец с длинной черной косой расхаживал по месту побоища, выкрикивая приказы. Рядом с ним Варя заметила и Илью, и Митяя. Помогая раненым, мужчины оценивали последствия боя, подсчитывали ущерб. По полю бродили выделенные Вэйанем люди – ножами и топорами они вырубали из росомашьих голов блоки «покровов», собирая ценные и необычные трофеи. Девушка больше не слышала больных росомах – все они, напавшие с болот на людей, были убиты.
В кухонную телегу заглянул Илья, уставший и задумчивый, всё еще не выпускавший из рук автомат. Шарф был натянут на нос, как и у большинства караванщиков, – над гатью повис тяжелый, едкий запах, выделяемый в момент опасности умирающими животными. Мужчина поинтересовался, как девушка себя чувствует, но делал это безучастно, словно заводная игрушка. На самом деле Лесовика – и это почти обидело Варвару – интересовало совсем другое. Узнав, что девушка больше не ощущает присутствия хищников, он тут же ушел, попросив… приказав сразу дать знать, если она
Через какое-то время, выкроив минутку, заглянул и Митяй. Паренек зашел в повозку неспроста – успокоил, посидел рядом, тоже расспросил о самочувствии и напоил чем-то жгучим, от чего клонило в сон. На вопросы, правда, тоже не отвечал, был бледен и подавлен, но за это девушка винить его не могла.
Много позже, когда истекающий кровью караван продолжил путь и встал на ночлег, Варвара всё же узнала силу, с которой по экспедиции был нанесен удар.
Рассказал озлобленный на весь свет Лексеич, одна из лошадок которого атаки не пережила. Восемнадцать человек были убиты или ранены так, что не дожили до следующего утра. Четверо из них оказались солдатами Султана. Один вездеход был уничтожен, вскрытый гигантскими когтями, будто жестяная банка из-под тушенки. Погибли еще пять лошадей, часть которых тут же пошла на мясо. Своих повозок и телег лишились трое владельцев.
Однако теперь, и Варя это чувствовала, караван окружило облако совсем другого
Сейчас, когда вставшая на пути преграда была разрушена, а в принадлежности нападавших росомах почти не осталось сомнений, караванщики стали еще тверже, чем сутки назад, все были настроены на одно – убивать! Люди, похищавшие детей, оказались не так просты, как это представлялось на старте. Но пролитая кровь требовала мести, а потому тайгинцы чистили оружие, деля пожитки тех, кто остался прикопанным в глубокой топкой земле…
Девушка со страхом всматривалась в пламя костров, в лица сидящих вокруг них людей, поражаясь, какой глубокой и яркой иногда бывает человеческая ярость.
CREDITUM XLIV
– Терпение?!
– Что там у вас?
– Да так… трехметровые звери, напичканные боевой электроникой, а больше ничего…
Гринивецкий выругался, жестом заставляя подчиненных покинуть кабинет. С компьютера, стоящего перед собой, активировал дополнительный режим безопасности канала.
– Какие еще звери?
– Я-то откуда знаю? – Пружинка был на взводе, хоть и сдерживался, стараясь говорить негромко. – Трансеры. Ты сказал, не лезь под пули, Терпение… а про когти и зубы ты ничего не говорил!
– Успокойся, дружище. – Эдуард торопливо рассматривал снимки поля боя, пересланные его человеком в группе Темирбаева. – Ого… – он присвистнул. – Настоящие боевые трансеры. Вот значит, как наши друзья решили отгородиться от посторонних…
– Твою мать, Терпение, ты ничего не говорил о мутантах!
– Еще раз повторяю, Пружинка, успокойся. Ты не первый год живешь в глуши, где мутанты перестали быть редкостью. Так чего завелся? Я тебе «телка» на какой хрен приставил? – неожиданно вспомнил он про Вебера.
Вечерний звонок застал врасплох, в чем Эдуард не хотел признаваться даже себе, и теперь машинист Гилярова лихорадочно собирал мысли в кучу, оценивая произошедшее.
– Ага, когда эти твари под «покровами» поперли на караван, я только и думал, как бы найти твоего наемника…
– Ты раскрылся?
– Нет… – Пружинка шумно перевел дух.
Ему очень хотелось поговорить с ломщиком более искренне и эмоционально, с щедрым использованием ненормативной лексики. Но время уходило, и он всё же взял себя в руки.
– Почти. Спрятаться под телегой было эффективнее, чем бросаться за помощью под шквальным огнем. Но я был готов…
– Ты молодец, всё сделал правильно. – Нахмурившись, Гринивецкий пытался вычислить координаты, рассматривая набросок карты, присланный шпионом. Получалось, что экспедиция по-прежнему шла на запад, в сторону Новообского залива. – А как сам наемник?
– В полном порядке, что с ним станет? Лично видел, как он завалил пару трансеров. Хладнокровный ублюдок, не поспоришь, и экипирован неплохо…
– Теперь, когда увидел его в деле, тебе стало спокойнее?
– Не знаю, дружище, не знаю…
– Чего ты хочешь, Пружинка?
– Надбавку за риск.
– Действительно?
– Ты сказал, что мы отправляемся в страну заброшенных нефтяных «качалок» и военных городков,
