Чем чревата нынче для души
Эта песня вкрадчивая, старая,
Что поют над речкой камыши.
Разошлись давно мы, разбежалися.
К ним прийти – себя не уберечь.
Слава Богу, не имеет жалости
В формулы отлившаяся речь.
Слава Богу, что пока не слушаешь,
То не слышишь ветряную дрожь
И живешь еще – пускай не лучшею
Жизнию – а все-таки живешь.
1980
***
Высокие травы, густая малина, цветущая слива,
И ветер летучий, и тучи, и пыль на углу –
Тяжелой волною, последней волною, волною отлива
Уносит меня в грозовую, в зеленую мглу.
Уносит, несет вместе с домом и старым забором,
Цветами, рассадой, кустами седой лебеды –
В сумятицу молний, на отзвук глухой разговора,
Бегущего грома и пляшущих капель воды.
Постой, погоди! Мне подслушивать слов их не надо,
Они без меня на земле отпечатают след,
Они без меня прорастут среди буйного сада –
Так что ж, что нужны они мне, – если б я им был нужен...
Да нет.
К чему им теперь этот груз неживого сознанья –
Ушедшего брата уже не узнает сестра!
Есть гордость в паденье – она не приемлет свиданья,
Где стыд лишь и горечь – да будет разлука светла!
Да будет светла! Пусть, встречаясь, лицо закрываю,
Пусть взгляд отвожу, чтоб она не сумела признать!
Пусть плачу, и плачу, и плачу – и не понимаю,
Чем жить мне теперь! – пусть мучительно плачу опять.
1980
***
Были порывы,
Да пыл поугас...
Русла обрывы,
Рыжая грязь.
Пахнет грибами
Мшистый откос.
Тянет из ямы
Гнилью берез.
Синее небо,
Ива в реке...
Жизнь моя – хлеба
Крохи в руке.
1980
***
Зима ручьями унесла
Свои снега.
Сквозная ранняя весна
Еще тиха.
Сухая грязная трава,
Следы колес.
И слабо брезжит синева
В ветвях берез.
Слегка морозный воздух сыр,
Пусты луга.
И жизнь опять, как этот мир,
Бедна, нага!..
1980
***
В пору ту лениво-золотую,
Как из яблок сладкий брызжет сок,
От летящих листьев-поцелуев
Зачался у женщины сынок.
В бархатной утробе, в мягком пухе
Прорастал, как в поле семена,
Под ворчанье времени-старухи,
Под напев ее веретена.
И кудель клубилась голубая –
Млечный Путь, свиваемый в тиши, –
От ворот сияющего рая
До его младенческой души.
