Голос графа гулко раздавался под сводами зала.
Фольквин знал, что крестоносцы рвутся в бой. Но время они выбрали неподходящее. В зале воцарилось молчание. Фольквин покачал головой:
— Не стоит торопить события. Ваши воины не знают здешних мест. Лето проходит, скоро начнутся дожди, когда те немногие дороги, что есть в нашем краю, станут непроходимыми.
— Тем более, следует поторопиться! — воскликнул фон Хазельдорф, — Пока тепло, и не развезло дороги. Обрушимся на литовцев неожиданно.
— Славные рыцари, поймите, я предводительствовал во многих походах. Воевать надо зимой. Недаром литовцы и русские всегда нападают зимой. И пусть мороз, студеный ветер, прохватывающий до костей, пусть железо шлемов примерзает к лицу. Все это можно стерпеть ради того, чтобы спокойно гнать коней по скованным морозом болотам. Конный рыцарь в битве — это большая сила. Литва прячется за труднопроходимыми лесами и болотами. Попасть туда можно, пройдя у рубежей земгалов. Богатая Земгалия, враждебная и настороженная. И слово это значит «край, конец земли»'. А за землей — болота, пустоши.
' На самом деле это не так. Латышское слово «Zemgale» происходит от «zem» («под», «снизу») и «gals» — «конец» и обозначает «нижняя (низкая) сторона», «край». По аналогии образовано слово «Latgale» (Латгалия, «край латов (леттов)»). Некоторые историки, правда, считали, что слово «Zemgale» восходит к словам «zemes gals» («край земли»). Но и название проживавших поблизости литовских племен жемайтов также происходит от литовского слова «под», «снизу», а не от края земли. Кроме того,
Но разве это объяснишь? Алчность заслоняет все. Приезжие рыцари зашумели наперебой:
— У нас огромное войско. Нам нечего бояться. Все язычники разбегутся, едва только мы выступим!
Граф Данненберг с поклоном вышел вперед:
— Почтенный магистр! Вы видели в Риге, сколько у нас сил. Такого количества крестоносцев здесь не помнят. Все, как один, готовы к битве! Но без опыта ордена нам невозможно. Мы просим вас возглавить наш поход. Многие крестоносцы должны к осени возвратиться на родину. И этот поход для них очень важен. Бедные рыцари ропщут. Ни одного похода за год, а, значит, нет и добычи. Они жаждут поправить дела. Зачем же ждать зимы?
Фольквин удивленно поднял брови:
— Вы все думаете, что вас ждет легкая прогулка за несметным богатством. Это не так. Мы здесь заняты тяжким трудом обращения языческих душ к Господу нашему. Потом и кровью достается богатство ордена. Много лишений придется перенести в походе. Жестокие битвы впереди.
— За этим мы сюда и пришли, — воскликнули в один голос рыцари. — Со славой вернемся в Германию!
— Хорошо, — неохотно проговорил Фольквин. — Раз вы так просите, мы возглавим поход. Братья Меча всегда готовы к бою. Но одних крестоносцев и братьев ордена мало для такого предприятия. Дайте мне немного времени, я соберу полки в подвластных ордену землях. Новообращенные христиане хорошо знают край и помогут ордену. А также обратимся к помощи союзников. Вот тогда будет вам и добыча. Я поведу вас.
Слова магистра были встречены всеобщим гулом одобрения.
существует подобным же образом созданное название страны Нидерланды, которое также переводится как «низкие земли» от слов «nieder» («низкий», «снизу») и «Land» («край»).
* * *
Началась спешная подготовка к большому походу. Магистр Фольквин написал грамоты, скрепив печатью ордена. Нахлестывая коней, поскакали гонцы к эстам, лат-галам, ливам. Отправились гонцы и во Псков с просьбой магистра помочь ордену в битве с безбожной Литвой. Из замков первыми начали прибывать отряды орденских рыцарей. Каждый из воинов вел с собой двух, а то и трех коней. С рыцарями были их слуги и оруженосцы.
С каждым днем в Риге становилось все многолюднее. К городу стекались полки латгалов и эстов. Они стали лагерем возле Риги. Союзный Псков прислал в помощь сильный отряд в двести всадников. Магистр порадовался прибытию опытных русских воинов, не раз уже бившихся с литовцами. Войско росло на глазах. Приезжие крестоносцы в восхищении смотрели на приготовления.
То и дело слышались возгласы:
— Ты видел? Пришел псковский полк. А сколько ливов, эстов и латгалов! Да, поистине, мощь христианства велика. Под рукой ордена мы не можем не победить! На Литву!
— Конечно, победим. На Литву!
Полки все прибывали и прибывали, как свидетельство могущества меченосцев в Ливонии. Казалось, весь край всколыхнулся по призыву магистра.
Между тем, ливонское лето подходило к концу. Дни становились короче. Все чаще хмурилось небо, и холодный ветер дул с Балтики. По тайному приказу магистра в замках на берегах Даугавы по пути следования шла спешная заготовка провианта для многочисленного войска. Прокормить несколько тысяч человек — дело нешуточное. Соседи-язычники не могли взять в толк, для чего все это. Никому в голову не могло прийти, что орден пойдет воевать в такое время, перед распутицей. К началу сентября войско было готово.
* * *
Вот такая картина начала похода 1236 года рисуется по тексту ливонского хрониста. Да, конечно, для тяжеловоо-руженого рыцарского войска поход в лесной болотистый край в сезон затяжных дождей был полон трудностей. Но не только алчность и жажда подвигов заставляла крестоносцев спешить с началом военной кампании. Не только из уверенности в непобедимости многочисленного войска, вооруженного в передовых традициях Европы, не послушали командиры прибывших в Ригу пилигримов доводов рассудительного Фольквина и решили идти в поход, не дожидаясь зимы.
Столь неудобное время было выбрано не случайно.
Другой источник, Ипатьевский летописный свод, сообщает нам о событиях, происходивших вдали от Литвы и Ливонии и, на первый взгляд, совершенно не имеющих отношения к объявленному в Риге грандиозному походу.
Далеко на юге волынский князь Даниил вел войну за Галич с черниговским князем Михаилом. На стороне последнего выступал князь Конрад, правитель Мазовии. Но их совместный поход против Даниила не удался из-за измены половецких отрядов, и тогда волынский князь решил нанести ответный удар. Он призвал на помощь давних верных союзников — литовского князя Миндаугаса с его дружиной. Вместе с ним свою рать прислал и правитель соседнего с Литвой Новогрудка Изяслав. Союзники должны были напасть на земли Конрада, пока сам Даниил отправится за поддержкой к королю Венгрии. Летописец так и сообщает, что Даниил «возведе» на Конрада Мазовецкого «лит-ву Миндовга, Изяслава Новгородского». Нападение, скорее всего, было удачным: союзники Даниила захватили добычу и нанесли урон владениям мазовецкого князя.
Казалось бы, какое все это имеет отношение к крестовому походу на Литву, к которому готовились в Риге? Но, согласно летописи, это событие произошло в том же 1236 году. Участвовавший в военной кампании знаменитый Миндаугас, будущий король Литвы, возможно, уже тогда занимал великий стол либо был ближайшим претендентом на него. Но почти не вызывает сомнения, что он повел на помощь Даниилу великокняжескую дружину. Переход войска из Литвы до Волыни, еще с остановкой в Новогрудке, где к нему присоединилась дружина Изяслава, затем путь на Мазовию, разорение земель Конрада, приход назад во Владимир Волынский — все это должно было занять немало времени. И если кампания началась в разгар лета, то к моменту выступления из Риги многочисленного войска рыцарей креста ушедшая княжеская дружина в Литву еще не вернулась.
И, нет сомнения, что в Риге об этом знали. Ведь прибывавшие из разных концов Европы крестоносцы уже были осведомлены и об участии Конрада в усобной войне на Руси, и о союзной помощи Литвы Даниилу. А, значит, если поспешить и не слушать осторожного Фольквина, можно захватить большую добычу и причинить язычникам страшный ущерб, не рискуя столкнуться в поле с великокняжеской литовской ратью. Практически беззащитным ляжет к ногам воинов Христа последний оплот язычества в Прибалтике. Ведь основная цель подобных грандиозных грабительских рейдов именно в том и состояла: пройти, не встречая
