Ученик убийцы

Неизвестно откуда вдруг налетел ветер и начал швырять мальчика из стороны в сторону. Арон отчаянно пытался ухватиться за что-нибудь руками, но за что можно ухватиться в неосязаемом мире?

Боль сдавила Арону глаза, в ушах раздавалось только громкое биение собственного сердца. Ветер был таким холодным, что мальчик едва дышал, а пальцы на руках и ногах начали покрываться коркой льда.

«Эй!» — послышался вдруг чей-то звонкий голос — явно мальчишеский и в то же время по-девичьи нежный.

Арон резко затормозил, потряс головой и дрожащими руками ослабил сдавившую уши кожаную повязку. С недоумением оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что приземлился в каком-то незнакомом месте.

Перед ним стояла высокая и красивая женщина в серебристых одеждах. Женщина казалась такой живой, словно принадлежала реальному миру: ее белокурые волосы волнами падали на плечи, а васильково-синие глаза пристально смотрели на Арона. Кожа красавицы излучала серебристое сияние с проблесками медно-красного света.

Мальчику одновременно хотелось и броситься незнакомке на шею, и вопить от страха.

Неужели это богиня?

Как же я мог предать веру матери в Брата и небеса? — устыдившись, подумал Арон. Он так разволновался, что снова забыл об осторожности и чуть не заговорил вслух.

Однако в облике красавицы было что-то такое, отчего Арона бросало в холодный пот.

Мальчик никогда не встречал обитающих в провинции Алтар белых птиц Рух (хищниц, которые наводили ужас даже на горных кошек и мороков), но подозревал, что они обладают таким же пронзительным и голодным взглядом, как у таинственной незнакомки.

В этот момент женщина (не то богиня, не то чудовище!) протянула к Арону руки. Мальчик в ужасе закричал, попятился назад, упал и наконец кое-как исхитрился оторваться от земли. Некоторое время он, громко крича, кувыркался в воздухе, а потом вдруг понял, что плавно движется в неизвестном направлении. Над головой у него сияли звезды, а земля осталась далеко-далеко внизу.

Может быть, я попал на вершину мира?

Через несколько мгновений перед ним возникла новая фигура — крупный, бледнолицый мальчик с золотистыми локонами и невероятно яркими голубыми глазами. Сквозь его кожу проступало рубиновое сияние, и Арон подумал, что грааль мальчика светится, словно путеводная звезда в ночи.

В воздухе кружились снежинки — конечно, они были лишь отражением реального мира, как и все за Пеленой, но очень походили на настоящие. Стуча зубами от холода, Арон посмотрел вниз, чтобы убедиться, что пальцы на ногах не превратились в ледышки, и увидел на земле гальку, камни и какие-то незнакомые кусты. Похоже, его занесло высоко в горы…

Позади черной дырой зияла пустота, и Арону вдруг стало очень страшно.

Он заставил себя снова посмотреть на мальчика и мысленно спросил его:

Что это за место? И как я сюда попал?

В воздухе замаячили расплывчатые тени, и Арону вдруг показалось, что он видит за спиной незнакомца укрытие для путешественников и небольшую конюшню; дым из трубы, смешиваясь с хлопьями снега, серебрился в лунном свете. Арон удивился тому, что не ощущает запахов и вообще не чувствует ничего, кроме леденящего холода. «Наверное, я сейчас воспринимаю окружающий мир через органы чувств мальчика!» — подумал он.

Должно быть, незнакомец таким образом пытался объяснить Арону, где он сейчас находится; а может, он и сам не видел ничего, кроме укрытия и снежной мглы.

— Я искал тебя! — сказал мальчик. Не были ли эти слова ответом на второй вопрос Арона? — Это я, Ник. Я так давно не видел твое сияние! Ой, а куда же оно подевалось?

Мальчик, который называл себя Ником, улыбнулся и вытянул вперед пухлую белую руку, чтобы прикоснуться к руке Арона костяшками пальцев — почтительный жест, принятый в знатных семьях Гнездовья. Но Арон, хоть и помнил из уроков отца, как нужно отвечать на подобное приветствие, лишь молча таращил глаза на призрачно-белые пальцы незнакомца и его округлые запястья.

Мальчик перестал улыбаться и медленно опустил руку.

— Прости, если я тебя обидел! Сам не знаю, что на меня нашло…

Сейчас Арон ужасно злился на мальчика за то, что тот помешал его планам, и потому не хотел с ним разговаривать.

— Я не знаю, почему мы здесь оказались, — признался Ник. — Может быть, я убежал из дома? Или… улетел?.. — Лицо его приняло озадаченное выражение. — Да, да, скорее всего, я летел!

Ник снова в упор посмотрел на Арона своими необычайно яркими — почти как у Стормбрейкера! — глазами.

Удивительно, но взгляд мальчика мгновенно успокоил сидевшего внутри Арона зверя — того, что взывал к мести и требовал крови. Арон даже перестал сокрушаться о рухнувших планах и сосредоточил внимание на том, что происходило с ним в эту минуту.

— А ты будешь встречать меня, когда я приду? — вдруг тихо спросил Ник.

Что-то в лице и голосе мальчика показалось Арону смутно знакомым… Не виделись ли они раньше? Арон вспомнил ночь после Жатвы и умирающий дух, который говорил с ним за Пеленой за несколько минут до нападения ман…

— Ты встретишь меня, когда я приду? — повторил Ник.

— Куда придешь?

Мальчик горестно опустил голову, напомнив Арону младших сестренок. В Нике удивительным образом сочетались мягкость и сила, и вообще — было в нем что-то очень необычное и незабываемое.

Будь ты проклят, что заставил меня вспомнить девочек! — сердито подумал Арон, едва успев спрятать свои мысли от Ника. Ему одновременно хотелось и ударить мальчика, и прижать к груди, словно маленького ребенка (хоть Арон и чувствовал, что Ник старше него).

Внутренняя сущность Арона никак не могла справиться с такими противоречивыми желаниями.

— Я встречу тебя! — торопливо сказал Арон, не в силах больше выносить чужие страдания и желая только одного — освободиться от его чар и вернуться туда, откуда вытащил его голос мальчика.

— Клянешься? Мне не нужны обещания, мне нужна клятва!

— Да, да! — прокричал Арон так громко, что Ник испуганно попятился. — А теперь иди — и отпусти меня!

В тот же миг образ мальчика исчез — словно снежинка, растаявшая в пламени костра. Пропали из виду и укрытие для путешественников, и земля, и камни, и метель… Арон внезапно понял, что стоит посередине черной пустоты.

Нет, не стоит — падает в нее!

Мальчик закричал и беспомощно раскинул руки.

Вдруг что-то ударило его по лицу — раз, потом второй… Удары были такими сильными, что из глаз мальчика потекли слезы. Чешуйчатые и когтистые лапы проникли в пустоту, схватили Арона и потянули прочь. Неужели поселившееся внутри него кровожадное чудовище ожило?! Мальчик нисколько не сомневался, что при приземлении каждая насквозь промерзшая косточка его тела разобьется на мелкие кусочки.

— Идиот! Недоумок! — гневно произнес женский голос — такой сильный и глубокий, что у Арона едва перепонки в ушах не лопнули.

В следующее мгновение мальчик понял, что его внутренняя сущность соединилась с телом. Он снова сидел на берегу пруда, озаренного лучами заходящего солнца, и смотрел на разбегающиеся по поверхности воды фиолетовые блики.

Пруд. Шум голосов, доносящийся из лагеря. Запах горящего животного жира.

Неужели он вернулся на эту сторону Пелены?