И вдруг кто-то опять больно ударил мальчика по лицу. Арон вскрикнул и схватился за щеку, чувствуя, как из глаз, носа и ушей хлынула какая-то жидкость.
Снова стало так холодно, словно на улице стоял трескучий мороз.
— О чем ты только думал? — злобно прошипела Дари. — Тебе что, жить надоело? Идиот!
Глаза девочки пылали огнем, а губы дрожали. И все-таки, глядя на нее, Арон думал только об одном: какая же она красивая!
Нет, не просто красивая. Она прекрасна, словно редчайший драгоценный камень, которому гнев только добавлял совершенства…
Арон отдернул руку от щеки и понял, что теплая жидкость, которая струилась по лицу, — его кровь.
Вдруг Дари подошла совсем близко и обхватила руками голову мальчика. В тот же миг в мозгу Арона что-то взорвалось, перед глазами вспыхнул ослепительно-белый свет, а чувство холода бесследно исчезло.
Мальчик решил, что, если Дари и вправду решит его убить, он не будет сопротивляться. Вдруг он случайно ранит девочку, защищаясь от нее? Впрочем, силы Арона в любом случае иссякали на глазах.
Через несколько минут на мальчика навалилась пустота — темнее и страшнее той, что окружала его на другой стороне Пелены…
Глава шестнадцатая
НИК
От сидящей рядом с Ником женщины исходил неприятный и пугающий запах миндаля.
Внутри повозки горело несколько факелов, и их пламя плясало на стенках, словно какой-нибудь обезумевший пьяница. Нику очень хотелось подняться на ноги и бежать прочь, но резкая боль во всем теле не позволяла ему даже пошевелиться.
Кожу мальчика обжег порыв холодного ветра. Ник хотел дотронуться пальцами до щеки, но руки оказались вытянуты вперед и крепко привязаны к тяжелым деревянным брусьям. В следующий момент Ник понял, что ноги тоже привязаны к брускам, а тело примотано полосками ткани к широкой и гладкой доске. Ник попытался повернуть голову и тут же застонал от боли.
— Тихо, тихо, мальчик! — сказала женщина, не поворачивая головы. — У тебя половина костей переломана, и все тело в ранах.
Ник мигнул и уставился на россыпи звезд над головой.
Его пробуждение началось примерно час назад, и все это время мальчик ждал, что голос сидящей рядом с ним женщины окажется резким и грубым. Однако он прозвучал как песня далеких предков, крылатых фей; песня, которой те приветствовали на вершине холма рассвет. Этот нежный голос наверняка способен усыпить сознание не хуже снотворного. Услышав его, человек забудет о любой опасности — даже если его обладательница будет сжимать в руках кинжал.
У Ника еще сильнее заломило в груди.
Освещенная серебристым светом факелов, женщина неподвижно сидела на краю повозки, сжимая в одной руке поводья. Лицо незнакомки скрывал накинутый на голову капюшон. Мальчик не мог рассмотреть в темноте цвет ее одежды, но предполагал, что она была серой.
Ник пытался собрать вместе обрывки воспоминаний и понять, что с ним стряслось, но память отказывалась ему помогать. Последнее, что он помнил, — это разговор с каким-то мальчиком на вершине горы; незнакомец излучал сапфирово-синее сияние, напоминающее лучи полуденного солнца.
Происходил ли этот разговор на самом деле или только приснился ему?
Глаза мальчика давно слезились от боли, но сейчас, когда он вспомнил о своем горе, слезы ручьями побежали по его щекам.
Услышав совсем рядом шуршание ткани, Ник вздрогнул. Он посмотрел туда, где сидела женщина, но увидел только привязанные к сиденью возницы поводья.
— Я здесь, — послышался чарующий голос.
Содрогнувшись от нового приступа боли, Ник стиснул зубы. Женщина присела на колени и, опустив голову, начала перебирать привязанные к поясу кожаные фляги, а потом сняла одну и протянула Нику.
Только сейчас мальчик рассмотрел, что лицо незнакомки, озаренное лунным светом и отблесками факелов, украшали замысловатые черные знаки, а волосы ее были почти белыми.
Ник посмотрел на протянутую ему флягу и крепко сжал губы.
Пусть только попробует влить в него свою отраву!
Но женщина вдруг рассмеялась нежным и звонким смехом, заставив мальчика вздрогнуть.
«Как глупо, — подумал он про себя. — Я что, ожидал услышать шипение гадюки?»
Немного поразмыслив, Ник решил, что незнакомка по приказу настоятелей везла его в Гильдию Иглы, на лечение.
Странно, но опасность быть растерзанным безжалостным богом пугала мальчика гораздо меньше, чем перспектива оказаться во власти настоятелей Гильдии Иглы и их учеников.
Резкий запах миндаля заставил Ника вздрогнуть, и это слабое движение болью отозвалось во всех его мышцах. Мальчик застонал, но, когда женщина снова протянула ему напиток, еще крепче сжал губы.
— Я не предлагаю тебе Милосердие, — сказала женщина, а потом поднесла флягу к своим губам и сделала глоток. — Это пасленовое вино, разбавленное водой — в той пропорции, которая не причинит тебе вреда. Выпей, и боль утихнет.
Ядовитое снадобье, которое дают умирающим, чтобы избавить их от страданий.
Ник снова посмотрел на одеяния незнакомки и убедился, что они действительно серые.
Выходит, он попал в компанию Сестры Камня! Что ж, неудивительно, что воздух вокруг буквально напитан ядом.
Но ведь женщина сама отпила из фляги и потом — она сказала, что не предлагает ему Милосердие!
Должно быть, женщина прочитала мысли Ника, потому что сразу сбросила с головы капюшон. В тот же миг темнота вокруг повозки рассеялась (словно небо очистилось от туч), и Ник смог лучше рассмотреть таинственную незнакомку. Она была худенькой и тонкокостной. Темно-синие глаза женщины изучали мальчика без тени насмешки или осуждения, а на обеих щеках красовались черные спиралевидные татуировки, четко выделяющиеся на фоне смуглой кожи.
Темный цвет кожи мог быть признаком принадлежности к династии Кобб, но светлые, почти белые, волосы длиной до плеч указывали на то, что женщина происходила из рода Ваграт. Такое необычное сочетание родовых черт смутило Ника. Впрочем, смешение крови среди фей встречалось не так уж и редко…
