Во время обеда все много говорили. Рубел поставил еще один стул и пригласил Шугар присоединиться к ним. Она, было, отказалась, но вся семья принялась уговаривать ее.
– У меня теперь новое задание от «Л и М», – сказал Рубел всем собравшимся. – Я должен уточнить карты для прокладки железной дороги. После того как работа будет выполнена, они согласны назначить меня на должность Оскара Петерсона. Он уезжает из Эппл-Спринз в начале следующего года.
Молли сидела тихо, слушая болтовню. Рубел сел слева от нее, поменявшись своим обычным местом с Вилли Джо. Он был так близко, что у нее кружилась голова. Молли вспомнила, как Линди сидела возле Джефа, держа его за плечо в тот вечер, когда он вернулся, словно чтобы помешать ему снова уехать. Но Молли сегодня ни о чем не беспокоилась. В первый раз за все время, что она знала Рубела, Молли была уверена, что он никогда больше не покинет ее. Сегодня он взял ее себе в жены.
Она оглядывала сияющие лица Вилли Джо и Малыша-Сэма, гордый вид Тревиса и ощущала откровенную чувственность, почти осязаемо исходившую от Линди и Джефа. Она чувствовала то же самое – головокружение, желание, счастье, но больше всего – уверенность, и ее не покидала мысль: как счастливо избежали в последний момент опасности дом, который она собиралась продать, и семья, которую она думала распустить на все четыре стороны, и она сама. Мужчина, которого она не надеялась больше увидеть, теперь был с ней рядом.
Когда Шугар встала, чтобы подать рождественские взбитые сливки с сахаром и вином, Рубел остановил ее.
– Почему бы нам не отведать десерт чуть позже? Пойдемте в гостиную, – он потянул Молли за рукав. – Ты тоже, Шугар. Все вместе. Давайте посмотрим, что принес нам Санта-Клаус.
– В нашей семье вошло в традицию подавать сливки с сахаром и вином вместе с подарками.
– Хорошо, тогда давайте не будем нарушать традиций.
– Я помогу вам, мистер, – сказал Малыш-Сэм.
– Ты?
– Да. Я многое теперь умею! Тревис научил меня доить корову. Я дою по две струи в ведро.
– Вот как? – улыбка Рубела вызвала слезы на глазах Молли.
– А я умею наливать виски, – гордо сказал Вилли Джо.
Прежде, чем Рубел смог ответить, Малыш-Сэм заговорил снова:
– Джеф помог нам срубить рождественскую елку, мистер.
– Елка, конечно, у вас замечательная, – восхитился Рубел, глядя на Молли вместо убранной шарами, игрушками и свечами елки.
– Мы пойдем завтра на рыбалку? – спросил Вилли Джо.
Рубел подмигнул Молли поверх голов ее маленьких братьев.
– Ну, может быть, не завтра, но скоро, обещаю вам.
Шугар подала сливки с вином и сахаром в серебряных чашках, принадлежавших семье Молли уже четыре поколения. Молли сидела возле елки, куда Рубел усадил ее. Она покачивала холодную, как лед, чашку в руках, горячих от удивительных событий этой ночи. Ночи чудес! Клитус говорил, что она не дождется чуда…
Молли наблюдала, как Рубел раздает подарки, которые он привез семье, теперь не только ее, но и его семье. Никогда больше Молли не перестанет верить в чудеса.
Линди и Джефу он приготовил перьевую ручку и пачку писчей бумаги с предостережением:
– Мы будем ждать от вас писем!
Тревису он подарил красивейший блокнот:
– Ты глава семьи, Тревис. Используй блокнот, чтобы поддерживать в должном порядке все финансовые документы.
– Какие финансовые документы?
– Прежде чем ты вернешься в школу, мы обязательно сядем и поговорим об этом.
Малыши получили самые невероятные для них подарки: Рубел привез каждому по паре новых ботинок!
– Я не был уверен в размере, – сказал он им, – но вы можете пока подложить бумагу в мыски, а там и нога вырастет.
Шугар получила новый фартук, а Молли новую солнечную шляпу для работы в огороде.
– Рингольд вернулся и рассказал мне, как ты ходила в город в своей старой обтрепанной шляпе от солнца.
Молли рассмеялась.
– Я работала в ней в огороде. Но я ее не выброшу. Если будет повод, я снова надену ее в город.
Но это был не единственный подарок для Молли. Последний пакет Рубел приберег на финал. Он опустился на одно колено перед ней и положил ей этот пакет на колени:
– Счастливого Рождества, Молли, любимая!
Молли задумчиво смотрела на красиво перевязанный пакет. Что-то в улыбке Рубела говорило ей, что его лучше не вскрывать перед всеми.
– А у меня для тебя ничего нет, я же не знала, что ты приедешь.
