что Молли никогда не сможет с ними справиться. Очевидно, он был прав.
– Вы не уточнили, однако, как ваша грандиозная идея насчет церкви приведет посетителей в таверну.
Рубел посмотрел на Шугар, умоляя о помощи. Она ответила ему широчайшей улыбкой, вытерла руки о фартук и похлопала по плечу.
– Расскажите мисс Молли, что мы затеяли, мистер Джаррет! Скажите же!
Молли вздохнула. Джубел Джаррет покорил всех в этом доме. Шугар рухнула под напором его обаяния тяжело, как столетняя девственная сосна.
– Расскажите мне, мистер Джаррет, – подбодрила Молли, – но не ждите, что я столь же легко поддамся вашему обаянию, как поддались ему все остальные в нашей семье.
Рубел усмехнулся. Его глаза задержались на ее лице на целую минуту. Он ощутил огромное желание овладеть ею, сейчас же, в этой комнате, и затем открыться, что он вовсе не является собственным братом. Но вряд ли эта попытка победить ее ненависть к Рубелу оказалась бы удачной.
– Шугар приготовит на обед цыплят и клецки, – сказал он.
– У Шугар нет времени готовить обед, она тоже пойдет на службу.
– Нет! – воскликнула Шугар. – Сегодня я буду молиться Богу, скручивая шеи курам. Если останутся непеределанными домашние дела, никто из нас не почувствует облегчения после церковной службы.
Шугар жестом попросила Рубела продолжить:
– Мы с Шугар думаем… ну, мы думаем, что было бы неплохо пригласить на обед… – он посмотрел на Шугар, ища поддержки. – Как его имя?
Шугар усмехнулась:
Мисс, как там зовут вашего проповедника и его жену?
– Реверенда Келликота?! – Молли вскочила на ноги. – Ну уж нет! Его жена – одна из самых ужасных сплетниц.
– Тем лучше!
– Я, скорее, приглашу ненавистную мне Йолу Юнг!
– Неплохая идея!
Возмущенная, Молли всплеснула руками, повернулась и гордо пошла к задней двери дома, где и остановилась, наблюдая за возней цыплят в грязи под большой сосной, на которой висели обтрепанные качели.
– Вы не понимаете? – Рубел подошел и стал с ней рядом.
– Ну, так объясните мне… – она замолчала.
– Сделайте так, Молли!
Из этого ничего не выйдет. Бестолку!
– Но ведь от ваших прежних усилий, как я заметил, толку, к сожалению, не было.
Рубел видел, как она сжала губы, как напряглись ее плечи. Кисти сложенных на груди рук Молли стиснула в кулаки с такой силой, что побелели суставы пальцев. Рубел стоял, молча наблюдая за ней и так страстно желая притянуть ее к себе, что его мускулы заныли под рукавами рубашки.
Наконец, Молли повернулась, голубые глаза были полны печали, мольбы и отчаяния.
– Я не могу, Руб… ой, простите, Джубел, – щеки Молли густо покраснели, она вновь отвернулась, огорченная оговоркой.
Отдавая себе отчет, что Шугар стоит позади них, Рубел все же обнял Молли за плечи и, вопреки ее воли, повернул к себе лицом.
– Молли!
Она отказывалась встретиться с ним глазами.
– Молли, посмотрите на меня!
Она замотала головой.
– Позвольте помочь вам!
Его руки скользнули по ее плечам. Он едва сдержался, чтобы не прижать ее к своей груди.
– Вы пытаетесь слишком многое вынести на своих плечах. Вам нужен кто-нибудь, чтобы разделить ношу. Пожалуйста, позвольте мне помочь.
Молли снова отрицательно покачала головой, не стараясь, однако, высвободиться из его рук, опущенных ей на плечи, но зато стараясь не встречаться с ним взглядом.
Рубел желал ее всем сердцем. Ей было девятнадцать в ту пору, как он танцевал с ней, любил ее… и бросил. Теперь, год спустя, она выглядела изможденной. Но он помнил, какой она была той ночью.
– Прежде вы были другой, Молли. Но вы сильная девушка. Вы будете бороться, и победа останется за вами.
Она вскинула голову. Рубел видел, что Молли пытливо вглядывается ему в лицо, исследуя черточку за черточкой, избегая только при этом глаз. Ее взгляд остановился на виске. Он испугался: неужели она вспомнит его шрам на левом виске? Она посчитает слишком странным, чтобы два брата имели на левых висках совершенно одинаковые шрамы. Что сказать, если она сейчас спросит о шраме?
