искупить вину, но и настоятельная потребность его души.
Владения Молли площадью в тысячу акров начинались от того холма, где Блек-Хауз возвышался над городом, и тянулись ровным прямоугольником три мили на запад к Восточно-Техасскому лесу. Клитус остановил кабриолет на небольшом, свободном от деревьев участке в дальнем конце владений. Невдалеке протекал ручей, а в низине виднелась бревенчатая хижина. Высокие сосны окружали участок со всех сторон.
Когда Клитус помог ей спуститься с экипажа, Молли осмотрелась. Немного можно было найти в Пайнейском лесу подобных площадок, самой природой расчищенных от деревьев. Прадедушка Молли выбрал эти земли из-за непохожести их темно-серой почвы на красную глину земель, окружавших Эппл- Спринз. Он считал, что серая земля более плодородна.
Молли пошла к хижине, придерживая юбки. Ей всегда нравилось это место. Оно напоминало о далеком прошлом ее семьи и сегодня с еще большей остротой, чем обычно, успокаивало ее: раз предки в тяжелых условиях пережили гораздо худшие времена, чем она переживает сейчас, то и она сможет как-нибудь пережить.
Поездка позволила ей расслабиться – три мили кирпично-красной дороги, пение птиц, воздух, пропитанный запахом жимолости и весны. С западной стороны дороги земля принадлежала ей, и три мили на восток от дороги – младшим детям. Некоторая часть этих владений изначально принадлежала ее прадедушке, другая часть покупалась семьей постепенно. Дом в городе был построен дедушкой перед войной и позднее назван Блек-Хауз в честь второго мужа ее матери Джеймса Блека.
После войны дела пошли на убыль – не было больше рабов, обрабатывавших хлопковые плантации. Дедушка умер рано. Родной отец Молли был убит диким кабаном в лесу, и бабушка Мейбрей с помощью своей дочери Сюзанны, матери Молли, превратила городской дом в таверну.
Джеймс Блек по делам оказался в Эппл-Спринз, женился на матери Молли и остался. Блек был убит в драке лесорубов, и после мать Молли никогда не сдавала комнаты лесорубам. Но Джубел, возможно, прав – нет смысла держаться за традицию, когда так отчаянно нужны деньги.
Молли потрогала ногой прогнивший порожек и отступила. Клитус стоял возле нее, повернувшись спиной к хижине.
– Мы снесем эту старую, хибарку, и у нас появится прекрасное место для дома, – сказал он, поглядывая вокруг, будто он был королем всего, что перед собой видел. – Каждый проезжий будет завидовать мне: самая красивая жена и самое красивое поместье во всем Техасе!
Молли не была уверена, что правильно расслышала:
– Я не могу сломать дом своего прадеда!
Клитус бросил презрительный взгляд на хижину:
– Здесь уже почти нечего ломать, милая!
Он притянул ее к своей груди и удержал в объятиях. Молли уставилась на пуговицу его воротничка, думая, будет ли она хоть когда-либо собой довольна. Клитус приподнял ей подбородок, наклонился и, прежде чем она смогла возразить, поцеловал.
Это не был обычный сдержанный поцелуй, а вполне раскрепощенное страстное наступление, его губы сразу же после первого мягкого касания впились в ее губы, требуя ответа.
Ее вздох Клитус принял за поощрение и сильнее сжал в объятиях. Его язык раздвинул плотно сжатые губы и упорно углублялся, пока, наконец, Молли не разомкнула губы. Клитус завладел ее ртом, его руки опустились по ее спине и сжали ягодицы, смяв юбки и нижнее белье. Он тесно прижал ее тело к своему.
Клитус никогда раньше не целовал Молли с такой страстью. Она засуетилась, стараясь подыскать вежливый способ высвободиться, но он только усилил натиск. Его локти слегка давили ей на грудь. Молли извивалась, как червяк, но руки Клитуса преследовали ее. Он накрыл ее грудь горячей ладонью.
Клитус любил ее, Молли знала это, и он был одним из лучших женихов Эппл-Спринз. Он мог выбрать в невесты Бетти Спаркс, или Цинтию Нейман, или Джимми Сью Бейкер. Но он выбрал ее. За все три года, что прошли с тех пор, как он вернулся в Эппл-Спринз, окончив колледж, Молли никогда не видела, чтобы он ухаживал за другой женщиной.
Первые два года она избегала его, но он не отчаивался. Шесть месяцев назад, после смерти ее матери, он стал более настойчив, и она уступила, позволив ему приходить к ней. «Сдалась!» – думала о себе Молли.
Последние месяцы подтвердили, что у нее есть только один выход: если она хочет спокойно жить в Эппл-Спринз, ей нужно выйти замуж, иначе дамы из «Общества Милосердия», любящие с благими намерениями вмешиваться в чужие дела, не дадут ей прохода. Свадьба с Клитусом Феррингтоном, приемным сыном и законным наследником местного банкира, остановит поток сплетен. Но все это не нравилось ей.
Молли толкнула Клитуса в грудь ладонями:
– Что нашло на тебя?
Его руки напряглись, встретив сопротивление. Он прижал ее сильнее. Молли почувствовала напряжение его плоти внизу живота. Отвращение заставило ее покачнуться. Никто никогда не обнимал ее так по- хозяйски, как личную собственность, и никогда она не испытывала такого отвращения. Слава небесам, она достаточно взрослая, чтобы не оказаться растоптанной этой мужской похотью.
– Клитус, пожалуйста! – она ударила его кулаками в грудь, отвоевав некоторое расстояние между ними, которое он захотел сократить вновь. – Клитус, ты обращаешься со мной так, будто я на самом деле ничуть не лучше, чем говорят обо мне сплетники в нашем городе!
Он ослабил объятия.
– Извини, Молли. Я только… ну… я хотел быть уверенным, что ты знаешь, как сильно я тебя люблю.
– Любишь? Это называется похотью!
– И похотью тоже. Я не стесняюсь признаться в этом. Я сделаю тебя счастливой, Молли. Нам будут
