Она бросила камень, и тот плюхнулся в воду рядом с ним. Он нырнул и открыл глаза, и новый, незнакомый мир открылся ему.
Песок, на пляже исхоженный ногами купальщиков, на дне лежал ровно и был испещрен как бы мелкими волнами. Кое-где на песке лежали большие валуны, заросшие темным мхом и целыми колониями черных мидий. Стайка мелких серебряных рыбок стрельнула мимо его глаз и скрылась за одним из самых больших камней. Туда же ушел боком маленький серый краб. Вода была зеленоватой и золотистой. Мелкие волны с поверхности воды бросали на дно скользящие тени. Очарованный этим зрелищем Сын Вождя забыл, что ему нужно искать белый камень, и просто смотрел и смотрел до тех пор, пока не кончился воздух в легких. Почувствовав ломоту в груди, он вынырнул.
— Что, не нашли? — сочувственно спросила Марина, стоявшая поодаль по пояс в воде.
— Нет, не нашел, — ответил он, улыбаясь.
— Эх, вы!
Она нырнула в его сторону и почти тотчас выскочила из воды с белым камнем в руке.
Дразня его, она покрутила рукой с зажатым в ней камешком и пропела:
— Белый камень у меня, у меня! Говорите про меня, про меня!
Она снова бросила голыш, и он плюхнулся в воду совсем неподалеку от Сына Вождя. Он нырнул и поплыл под водой точно к тому месту, куда упал камень, и сразу же увидел его: белый кругляш резко отличался от других камней, темневших на рифленом песке. Он схватил его и выскочил на поверхность воды.
— Вот он! Я нашел его!
Он уже хотел бросить камень в сторону Марины, но она закричала:
— Нет! Неправильно! Вы сначала должны пропеть песенку.
Он откашлялся и пробормотал:
— Белый камень у меня, у меня… Как там дальше?
— Ну, смешной какой! Говорите про меня, про меня!
Он осмелел и, размахнувшись, кинул камень далеко в сторону от Марины.
— Ах, вы так! — воскликнула она и, взвившись из воды на воздух, нырнула рыбкой и быстро поплыла под водой к камню. Через несколько секунд она вынырнула с белым голышом в руке.
— Вот он, пожалуйста вам! — Белый камень у меня, у меня! Говорите про меня, про меня!
Теперь она уже не щадила его и забросила камень так далеко, как только смогла. Ему пришлось нырять за ним три раза, и все же он нашел его и так обрадовался, что завопил во весь голос:
— Белый камень у меня, у меня! Говорите про меня, про меня!
Теперь они играли с переменным успехом, хотя Сын Вождя проигрывал все-таки чаще. Наконец Марине удалось забросить белый камень так далеко, что Сын Вождя так и не смог его отыскать. И сама Марина его потом тоже долго не могла найти.
В конце концов она отыскала пропавший голыш и объявила о своей победе, и тогда они оба вышли на берег.
— Вы не обижайтесь, что я выиграла, — сказала она, вытираясь полотенцем, — ведь вы первый раз в жизни играли в «белый камень».
— Я не обижаюсь. Вы несомненно должны были выиграть, Марина.
Ему ужасно нравилось произносить ее имя.
— Ладно. За то, что вы такой скромный, я вам этот камень дарю на память. Хотите?
Он тотчас протянул руку.
— Какой вы все-таки странный человек, — сказала Марина, подавая ему голыш. — Вы ни на кого не похожи, а мы тут, в санатории, видим много разных людей со всех концов страны. Иногда вы похожи на малого ребенка, а иногда — на очень старого человека, прожившего долгую и несчастливую жизнь… Это ничего, что я говорю так откровенно?
— Это хорошо, что вы так говорите. Со мной никто и никогда не говорит откровенно. Да и вообще со мной редко разговаривают.
— Вы очень, очень странный… — повторила Марина, пересыпая песок из ладони в ладонь и выбирая из него мелкие камешки и обломки раковин.
Она достала из кармашка сарафана простые маленькие часики.
— Уже половина восьмого. Вам пора идти на завтрак, а то Гаврилов станет вас разыскивать и, чего доброго, догадается в милицию позвонить: пропал человек из правительственного санатория!
Сын Вождя вздрогнул. За эти полтора часа, проведенные на пляже с Мариной, он ни разу не вспомнил о существовании Гаврилова. Как бы он хотел, чтобы эта забывчивость была взаимной! Но на это надежды было мало. О чем будет его расспрашивать Гаврилов и что он станет ему отвечать — все это было как в тумане, и ему пока совсем не хотелось, чтобы этот туман рассеивался.
Вдруг он сказал:
— Марина, вчера вы говорили, что у вас сегодня выходной.
— Да, выходной.
— Давайте мы с вами вовсе не пойдем завтракать, а вместо этого отправимся куда-нибудь на прогулку. Вы, наверное, хорошо знаете окрестности?
— Совсем не знаю, я ведь почти не выхожу с территории санатория. В городе пару раз была, да как-то со всей обслугой ездила на автобусе на озеро Рица, вот и все. Но я знаю, что, если идти по речке Келасури, которая впадает в море там, за пляжем, можно дойти до водопада. Наши девочки из столовой ходили и рассказывали, что там очень красиво. Хотите, пойдем туда?
— Очень хочу!
— Значит, решено! Вы будете заходить к себе, в свой домик?
— Зачем?
— Ну, мало ли… Гаврилова предупредить, например.
— Обойдется, — решительно ответил Сын Вождя.
— Ишь вы как расхрабрились, — засмеялась Марина и стала одеваться. — А я вот забегу на минутку на кухню и возьму нам что-нибудь поесть на дорогу.
— Мне вас тут ждать?
— Да, ждите. Не скучайте!
Она помахала ему рукой и побежала к железной дороге, перешла ее, потом перебежала через шоссе к воротам, позвонила у железной двери и скрылась.
Вернулась она минут через пятнадцать,
Сын Вождя даже не успел соскучиться. Она снова надела шаровары, спортивные тапки и знакомую ему бело-синюю футболку, а на ее русых волосах теперь была черная, расшитая шелком круглая шапочка — тюбетейка. В руках она несла плетеную кошелку из кукурузной соломы.
— Вот наши припасы. Здесь у меня помидоры, огурцы, хлеб с салом, яблоки и молоко. — Из кошелки действительно выглядывали две бутылки с молоком. — Можно обойтись не только без завтрака, но и без обеда!
— Замечательно. Теперь давайте поскорей уйдем с пляжа. Я боюсь, что нас станут искать…
— Да что вы! Кому мы нужны во время завтрака? Неужели ваш Гаврилов станет беспокоиться о том, что вы один раз не позавтракали? Вы же не ребенок…
— И все-таки, я полагаю, нам лучше отсюда уйти.
— Ну, идемте. Поедем на автобусе? До той дороги, которая ведет в горы, надо проехать две остановки.
Сын Вождя растерялся: он еще никогда не ездил на автобусах. Он догадывался, что за поездку в автобусе надо платить какие-то деньги, но у него денег не было, и он даже не представлял, как выглядят современные деньги.
— А мы не можем пойти туда пешком? — спросил он, волнуясь.
— Отчего же нет? Конечно, можем! Сейчас еще не жарко идти, — сразу согласилась Марина, и он облегченно вздохнул.
Они пошли по пешеходной дорожке, идущей между стеной санатория и приморским шоссе. Мимо них в обе стороны мчались машины, прошел пригородный поезд, а за ним длинный товарный; в море белел парус
